Но рассказать о своей идее друзьям она решилась только после обеда (который был ничем не лучше завтрака). Когда все собрались вокруг волшебника Поликанта в ожидании лекции Вермахта, Эльда собралась с духом и сказала:

— А нельзя ли как-нибудь отправить его на Луну?

На нее посмотрели понимающе. Все знали, что Эльда приняла катастрофу Коркорана ближе к сердцу, чем кто-либо другой. И друзья за нее беспокоились.

— Мне неприятно видеть, что он такой несчастный, — пояснила Эльда.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — добродушно ответил Фелим. — Надо пораскинуть мозгами.

И он глубоко задумался.

Ольга, со своей стороны, попыталась вернуть Эльду с небес на землю.

— Я тоже понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала она, — но я много раз видела своего папашу с похмелья и знаю, отчего Коркоран так плохо выглядит.

— Но не можем же мы допустить, чтобы он спился! — жалобно воскликнула Эльда.

Лукин рассмеялся.

— Эльда, ты, наверно, самый мягкосердечный грифон на свете! То плюшевый мишка, то Луна! Ладно, пошли. Смотрите, все уже потянулись в Северную лабораторию.

Он любезно протянул Клавдии ее вешалку. Клавдия обнаружила, что проще таскать вешалку с собой. Поскольку вешалка все равно ходила следом за нею, Клавдия рассудила, что лучше использовать ее вместо посоха, чем дергаться каждый раз, как вешалка споткнется о порог.

Клавдия пристроила ее рядом со своей партой в Северной лаборатории. Эльда села рядом с Клавдией, на случай, если понадобится ее защищать. Потом повернула голову и снова увидела Перри. Он сидел за партой без стула, как и сама Эльда, положив оперенные передние лапы на парту и сцепив когти, и с интересом озирался вокруг. Сейчас он выглядел примерным, старательным студентом и совсем не казался таким большим, как на лекции у Коркорана. Интересно, почему он кажется другим каждый раз, как она его видит? А потом Эльда задумалась над тем, почему никто, кроме нее, его, похоже, не замечает. Эльда была такая расстроенная, что уже решила, будто Перри — это какое-то наваждение, которое преследует ее повсюду, как вешалка — Клавдию. Это ей, наверно, в наказание за то, что она разлюбила Коркорана. Или за то, что превратила пиратов в мышей. А может, и за то, и за другое... Но тут вошедший Вермахт положил конец ее печальным раздумьям.

— Запишите следующий крупный заголовок, — приказал он. — «Перемещение магического пламени».

Эльда увидела, что Перри с любопытством уставился на остальных студентов, которые деловито зашелестели тетрадками.

— Так, — продолжал Вермахт. — А теперь встаньте и создайте магическое пламя, как я вас учил на прошлой неделе.

Эльде не терпелось снова подержать в лапах свою чудесную огненную капельку. И она вскочила так поспешно, что толкнула Клавдию. Клавдия, которая, напротив, не ждала от этого магического пламени ничего хорошего, поднималась очень медленно. Толчок Эльды застал ее врасплох, она потеряла равновесие, пошатнулась и свалила свою вешалку. Та с грохотом упала в проход.

— Ах ты! — досадливо воскликнул Вермахт. Он подошел к вешалке и поднял ее прежде, чем Клавдия успела до нее дотянуться. Вермахт с грохотом поставил вешалку у стены.

— Вы, неудачница, вы что, до сих пор таскаетесь с этой штукой?

— Разумеется, таскаюсь! — ответила Клавдия. — Вы ведь привязали ее ко мне! Кому это и знать, как не вам.

— Чушь собачья, — ответил Вермахт. — Это целиком и полностью ваших рук дело. Вы попытались использовать заклятие, которое вам не по силам, и вот вам результат!

Он надменно стоял, опираясь одной рукой на вешалку, а другой поглаживая бородку, смотрел на Клавдию свысока и презрительно усмехался. Клавдия ахнула от обиды, а Вермахт добавил:

— На самом деле это все плод вашего воображения. В глубине души вам просто хочется, чтобы эта вешалка была рядом.

— Ничего подобного! — отрезала Клавдия.

— Хочется, хочется! — Теперь Вермахт улыбался снисходительно. — Вам нужно просто взять себя в руки, барышня. И освободиться от оков собственной робости. Все дело в том, что рядом с этим предметом вы чувствуете себя более уверенно.

На это уж Клавдия не нашлась, что ответить.

— Я... я... — беспомощно проблеяла она.

Но тут к Вермахту беззвучно подошел Перри и похлопал волшебника по плечу. Никто не видел, как Перри встал. Никто, даже Эльда, не знал, как он тут очутился. Но он стоял, возвышаясь над Вермахтом и улыбаясь своей обычной виноватой улыбкой. Все ахнули — ведь до сих пор никто, кроме Эльды, его вообще не замечал. Вермахт развернулся, увидел перед собой оперенную грудь Перри и ужасно разозлился оттого, что ему пришлось задрать голову, чтобы посмотреть грифону в лицо, маячившее где-то под потолком.

— Извините, пожалуйста, — сказал Перри, — но ваше утверждение не может соответствовать истине. Стоило вам прикоснуться к этой шляпной стойке, и я сразу понял, что лежащее на ней заклятие — ваше.

— Мое?! — возмутился Вермахт. Перри кивнул.

— Боюсь, что да. Мне так неловко вам об этом говорить... Всякому ведь неприятно, если его поймают на ошибке, верно?

Вермахт надменно вытянулся. Рядом с Перри он выглядел на удивление крохотным.

— Я никаких ошибок не совершал. И сейчас я вам это докажу! Я попытаюсь снять заклятие этой глупой девчонки, и вы увидите, что оно не мое!

— Да уж, — вежливо сказал Перри. — Попытайтесь, пожалуйста.

Вермахт гневно взглянул на него и взялся руками за два из поцарапанных крюков вешалки. Стиснул их покрепче, закрыл глаза, сосредоточился... В следующее мгновение Вермахта с вешалкой окутала голубоватая вспышка. Запахло грозой. Вермахт с вешалкой как будто бы слились, стремительно уменьшаясь в размерах. К тому времени, как все зажмурились и ахнули, ни вешалки, ни Вермахта уже не было. На их месте стоял высокий барный табурет с кожаным сиденьем, опирающийся на четыре толстые деревянные ножки.

— О боги! — воскликнул Перри, выглядевший таким же растерянным, как все остальные. — Я не знал, что так получится!

Однако у Эльды было такое ощущение, что Перри вовсе не настолько удивлен, как он это изображает.

Клавдия первым делом отошла на другой конец лаборатории, чтобы проверить, не побежит ли за ней эта штуковина. К ее великому облегчению, табурет остался стоять на месте. И выглядел он ужасно несчастным. Реакция остальных была почти столь же стремительной и абсолютно деловой. Все, кроме Эльды, быстро покидали в сумки свои тетрадки-блокноты-ручки и, пока Эльда смотрела на Перри, понимая, что он все-таки не наваждение, рванули к выходу. Первые студенты были уже в дверях, когда Перри вдруг спросил:

— Куда это вы все? Вы что, не хотите учиться магии?

— Хотим, конечно! — весело ответил кто-то. — Но нельзя же учиться магии у табуретки!