Мне просто повезло. Хотя бы тем, что у меня был пистолет. Я перекатывался к поленнице, в какой-то момент увидел на фоне ослепительно синего неба половину головы стрелка — тот строчил из-за поленницы, стоя во весь рост. Это и был мой шанс — я выстрелил снизу вверх, увидев, как от головы отлетел какой-то кусок…

А потом я вскочил — и бросился с разбегу на уложенные поленницей короткие чурки, пока стрелки в самосвале и еще где-то (а были еще) не открыли огонь по мне…

…

Больно было — до ужаса, до крика. Но я выжил.

Забор был невысокий — по пояс. Поленница была выше — мне почти по шею. Не знаю, как мне удалось ее перевалить — но я перевалил, и я рухнул уже за ней, почти на мертвого, застреленного мной автоматчика. Я со всего размаху упал грудью на землю, в груди что-то хрустнуло, в глазах потемнело от боли до пелены — но я был все еще жив. И это было главное…

Секунды две потребовалось, прийти в себя, понять, что я жив, что рядом труп — и что рядом с трупом лежит автомат. Я его тогда не опознал — подумал что Галил, израильский. Но это тоже Калаш, а Калаш есть Калаш.

Автоматные очереди хлестнули по поленнице, полетели щепки — но поленница выдержала. Заскочить им сюда и открыть огонь — пара пустяков. Или гранату бросить…

Там, за поленницей — глухо громыхнул взрыв…

Делать было нечего — я позаимствовал у боевика автомат. На нем была полувоенная форма, я предположил, что в карманах магазины и не ошибся в своем предположении. Позаимствовал сразу два, сунул один за пояс, второй в автомат, старый сбросил — неизвестно, сколько там осталось.

Автомат был армейский, с длинным стволом. Я пробежал чуть вперед, там был въезд, дрова лежали как бы углом. Но мне отлично был виден самосвал и стрелки в кузове. Их было трое, двое меняли магазины — у третьего был не автомат, а ручной пулемет, он стрелял. Я открыл огонь длинной очередью, одного убил точно, он вывалился из кузова вместе с пулеметом и одного наверняка. Он упал в кузов.

Самосвал есть.

Продвинулся чуть дальше — и тут по мне ударили с нескольких стволов, так что мне пришлось укрываться и отступать назад. Огонь был шквальный, на звук — Калаши. Мне пришлось перемешаться назад, потому что 7,62 мог и пробить поленницу.

Высунувшись из-за поленницы, чтобы осмотреться, я увидел бусик — Транспортер и около него автоматчиков. К сожалению и они увидели меня, пришлось валить и с этого места. Потом я услышал свист — и едва успел упасть на землю, как граната РПГ врезалась в поленницу, разбрасывая ее и разнося в щепки…

…

Ворота всегда запирают, когда все лошади уже убежали. А в данном случае — лошади не убежали, их всех перебили.

Я сидел в машине Скорой, голый по пояс. Один врач мерил мне давление, другой доставал щепку из головы. Когда выстрелили из РПГ — выстрел разнес поленницу, меня контузило немного и осыпало этими самыми щепками. К счастью не осколками — был всего один, причем даже жить не пришлось, просто залепили.

В рубашке родился, в общем.

Вокруг — половодье огней. Машины уже потушили, впереди — стоял самосвал — понятно, что его просто бросили и ушли. На бусике и ушли.

На меня смотрели как на чумного, в голове шумело.

— Хватит — сказал я и попытался встать.

На мне повисли, усадили силой.

— Хватит, все нормально у меня.

Потом послышался шум и ругань на русском — посольские прибыли…

…

— Вот, глянь…

Я смотрел… фотографии, сделанные по горячему — даже не успели положить линейку, значит, их в уголовное дело подшивать нельзя.

Отдельно труп в кузове. У кузова — кровь, следы волочения. Второго трупа нет — значит, забрали. А этот не смогли или не успели. Может, тот только раненый был.

— Видели его когда-то?

Я покачал головой… немного помутилось в глазах. Плохо, по возвращении — надо в больницу ложиться.

Но это если вернусь.

Отдельно фото трупа, снята маска.

— Личность установили?

— Установили. Богдан Лыжко, двадцать шесть, Запорожье. Подал на биометрический паспорт в семнадцатом. Судя по его страничкам в социальных сетях — неонацист. Дважды был в Польше, третий раз въехал двадцать три дня тому назад.

— Как въехал?

— Через Румынию. Контроля на границах нет. Больше нигде не светился.

— Телефон?

— У него не было. И еще…

…

— Уже после произошедшего, его страницу в Фейсбуке кто-то удалил. Кто-то с территории Украины с Киева.

Я молчал

— Посол Украины вызван для дачи объяснений. Что касается вас… одиннадцать человек убито. Еще трое тяжело ранены. Среди убитых случайный прохожий, среди раненых ребенок. Я официально предлагаю вам покинуть Грецию.

Учитывая то, что слова исходили от заместителя министра внутренних дел Греции — к ним стоило прислушаться. Дело было в Афинах…

— Да вы что?! — возмутился я — я что ли их убил!? Я единственный, кто оказал им серьезное сопротивление! Без меня у вас бы вообще ничего не было, вы бы… они бы просто отстрелялись и ушли, как ни в чем не бывало!

Прокурор снял очки и положил на стол

— Господин Волков… откуда у вас оказался пистолет?

— Какая разница!?

— Большая. У вас его не должно было быть, но он у вас был. И это не случайность

Прокурор поднял руку, требуя тишины

— Правительство Греции официально благодарит вас за мужество, проявленное в ходе всего произошедшего, и приносит извинения за то, что с вами произошло здесь такое. Не ваша вина в том, что отразить нападение не удалось. Погибло девять сотрудников полиции.

…

— Однако мы не можем терпеть того чтобы на нашей, греческой земле происходили разборки с применением оружия между русскими и украинцами. Нападавших мы будем искать и обязательно найдем. Что касается вас — мы просто предлагаем вам покинуть страну и не создавать тут больше проблем.

Я усмехнулся

— Правда глаза колет или как?

— Я не понял, что вы сейчас сказали.

…

— Ничего.

— В таком случае, я могу только повторить просьбу немедленно покинуть нашу страну.

— Здесь есть убийца, которого я задержал — сказал я — он крайне важен для дачи показаний. Которые могут пролить свет и на нападение на полицейский конвой. Сергей Миленков, он гражданин России. Я прошу либо дать мне возможность продолжить дознание по убийству Холодовского вместе с полицией