На глазах у Эйлии высоко в небе несколько лоананов, боровшихся с ветром, сложили крылья и камнем устремились в мрачные зеленые глубины. Там, внизу, мелькали другие острокрылые тени — шла великая битва. Ауры драконов светились огнями святого Эльма — а потом снова Эйлия оказалась над водой.

Как и говорил Эррон, корабль служил двоякой цели — он был еще и платформой для отдыха крылатых существ, в частности, херувимов, которые в отличие от лоананов не в обеих стихиях были как дома. Раз за разом они садились отдыхать на палубу и снова уходили в глубину. Корабль наконец пробился в око бури сквозь внутренние ее стены, и здесь уже волны не были так высоки и злы. Над головой висела широкая полынья голубого неба с тучами на краях, и море из мрачно-серого стало изумрудно-зеленым. Эйлия еще раз оказалась над волнами, глядя на них сверху, и вскоре вода с правого борта закипела: она побелела и забурлила, вздымаясь. Из нее вырвался десяток драконов с красной чешуей, рассыпая дождь брызг, как вынырнувшие киты, но на вершине своего прыжка, где киты стали бы падать обратно в море, они развернули крылья и полетели ввысь, устремились к небу, преследуемые другими драконами.

— Лоананы врага, — сказала Талира, подходя ближе к Эйлии. — Но где же он?

Будто в ответ корабль качнулся: он налетел на что-то, на какой-то погруженный предмет, и содрогнулся от носа до кормы. Эйлия встрепенулась, а огненная птица взлетела с палубы.

— Что это было? Может, мы налетели на риф? — воскликнула принцесса.

Паладины и солдаты бросились вниз в каюты, в подводную часть судна, и Эйлия с Дамионом последовали за ними.

— Там что-то есть! — раздался чей-то голос.

И снова корабль испытал удар, теперь посередине, и чуть не перевернулся из-за него. Раздались вопли. И те, кто спустился вниз, увидели, в чем дело.

На флот напали. Похоже, Мандрагор использовал свою власть царя-дракона и позвал самых крупных и опасных созданий из моря этой планеты. Они нападали на лоананов из-под воды, а некоторые стремились прямо к кораблю. Из глубин выплывал многорукий кракен, превосходящий размером самых чудовищных гигантских спрутов. Похожие на блюдца глаза смотрели с пятнистой бульбообразной головы, и тянулись за ним щупальца. С другой стороны приближалась пара сколопендр размером с корабль, гребущих членистыми ногами, и зеленоватый подводный свет блестел на их рачьих панцирях. И орки с огромными морскими змеями изгибали зловещие кольца, как умеет только водные змеи, и настоящая эскадра аспидохелонов, рыбообразных, но с панцирями черепах, каждый больше самого большого кита. Трудно было оценить истинный размер этих созданий — ничто в зеленых глубинах не могло служить для сравнения. Чем ближе они подплывали, тем больше, казалось, становились, вырастая страшно, невероятно огромными. Самые крупные аспидохелоны оказывались размером с небольшой остров.

Эйлия призвала свои силы, чтобы остановить их продвижение. Когда-то она связалась разумом с аспидохелоном и убедила его следовать своей воле, но это было бессознательно. Сейчас она потянулась мыслью — и ощутила лишь ту же темную волю, что вела василиска. Воля эта сопротивлялась ей, не давала достучаться до умов этих созданий. Они были одержимы.

Звери пытались сокрушить адамантиновый корпус, но не могли. Тем не менее гигантские твари не отступили, когда их усилия оказались бесполезны, а стали ударять головами в борта судна, спинами толкать его киль. Тем временем кракен расправил щупальца и охватил ими нос корабля, огромная змея обвила кольцами корму. Немереи бросились наверх, скользя по мокрой палубе, выбежала и личная охрана Смотрящего с луками и копьями. Стрелы не пробивали скользкой чешуи змея, но настойчивыми ударами копий и мечей удалось отрубить два из трех щупальцев кракена. Чудище втянуло оставшиеся конечности и отступило. И наконец молния чистой квинтэссенции, посланная одним из немереев, заставила тварь уйти в море.

Тем временем змей пугал нападавших щелканьем челюстей, украшенных рядами зловещих загнутых назад зубов. Квинтэссенция только разъярила рептилию, заставила ее метаться и бить хвостом по источнику боли. Люди отступили в страхе, и два херувима опустились на накренившуюся палубу, размахивая для равновесия крыльями. У одного из них была передняя половина тела от орла и хвост от змеи, другой был похож на львицу, но с орлиными крыльями и рогами на голове. Они атаковали змея, целясь в глаза клювами, когтями и рогами, и змей наконец тоже с ревом скрылся в воде. Но тут же его место заняли аспидохелон и сколопендра. Они налетели на корабль с разных сторон, ударяя в него по очереди, заставляя мотаться туда-сюда.

Эйлия и Дамион видели все это из-под воды: атаки чудовищных тварей, бешено дерущихся внизу лоананов, взлетающих с башен замка вражеских драконов, уже различимых в подводном полумраке. Было такое ощущение, будто они плывут на летающем корабле над землей, над замком, застланным густым зеленым туманом, через который нельзя ясно различить противника, пока не окажешься совсем над ним. И потому они не заметили сперва цвет лоанана, который выплыл прямо из-под корабля, двигаясь мощными толчками хвоста. Только когда он оказался в свете корабельных фонарей, стало видно, что он красный с коричневатой гривой. Дракон прищурил желтые глаза, глядя прямо на них, и проплыл мимо.

Эйлия и Дамион бросились вверх по хрустальной лестнице на палубу, а красный силуэт вынырнул у носа справа. Он не полетел, но продолжал плыть сквозь волны, как морской змей, угрожая кораблю, потом царь-дракон погрузился, и видно было, как он скользит под килем. Корабль вздрогнул и затрясся. Смотрящий, преодолев страх, выхватил копье у своего стражника и замахнулся, как гарпуном, в дракона, кружащего вокруг корабля и оставляющего бурный светящийся след. Снова всплыла красная спина с ножами чешуи на хребте, и Смотрящий бросил копье и выругался, когда оно вонзилось в воду далеко от цели. Выхватив стальной меч, он бессильно взмахнул им в воздухе. Царь-дракон нырнул, изменил направление и бросился к поверхности, и такова была сила чародейства, помогавшего его прыжку, что морская вода рванулась за ним белым фонтаном, будто хотела броситься вдогонку.

Он развернул крылья и полетел к небу. На Омбар! — вскрикнули его лоананы. Но Мандрагор отделился от них и полетел к далекому берегу, не обращая внимания на причиненные врагами раны, не отбиваясь от херувимов, бросившихся на него, как гончие, сквозь последние тучи разлетевшегося шторма. Из снижающихся облаков свесились рваные хвосты, очень низко, казалось, протяни руку — и дотронешься. Полет красного дракона пронизал разодранные облака, и Эйлия со спутниками заметили, что облака эти заклубились и стали вертеться. Длинное облачное щупальце свесилось вниз, к морю, коснувшись поднявшегося навстречу шпиля белой пены, и образовало столб. Еще драконы вылетели из глубин, и там, где они взлетали из моря к небу, возникали еще вертящиеся воронки.

— Смерчи!

Дюрон и его люди остолбенели.

Только теперь, наверное, поняли они, против какой чудовищной силы решили выступить. Кораблик беспомощно болтался на волнах, и его обитатели летали от борта к борту. Два человека с криком свалились в воду и исчезли. Смерчи окружили корабль со всех сторон: призрачные колонны в огромном зале под крышей небес. Здесь и там закружились воронки, будто их направляли создавшие их лоананы. Волны бились о борта хрустального корабля, и вода стала просачиваться в щели люков.