– За что? – спросил Крис.

– Мы все знаем! Ты с Тиэры! – выкрикнул старшекурсник, его рука с оружием дрожала.

– Я не с… – начал Оуэн, но еще один рыцарь ударил его коленом в лицо. Что-то омерзительно хрустнуло. Трое на одного. Я бы сказала, что это нечестно. Но они были не на дуэли и не на рыцарском турнире.

– Молчать! – приказал серый. – Будешь говорить, когда спросят.

– А она? – уточнил ученик.

И, наверное, посмотрел на меня. Но я этого не видела. Не видела никого, кроме Криса. И еще пятно света, что падало на меня откуда-то сбоку. Я ощущала его тепло. А еще ветер, холодный, зимний, он шевелил растрепанные волосы.

Нас не бросили, нас все-таки спасли. Самое время радоваться.

– Леди почти в обмороке. Смотри, ничего не соображает.

Я соображала. Хотела даже закричать. Но вместо этого поняла, что падаю куда-то внутрь себя, в бездонный колодец. Падаю и не могу пошевелить даже пальцем.

– Доставить в подвал и допросить. Наизнанку вывернуть, но узнать…

Серый все еще говорил, когда я упала. Меня окружила тьма, голоса окончательно затихли.

Я не знала, что это. Хотя вру, знала. Я нарушила данное богиням слово. Можно поиграть словами и сказать, что «почти нарушила». Но это будет лукавство. Дело не в том, что сделал Крис, не в его странном поступке, не в ленте на пальце. Дело во мне. В тот миг, когда он произнес сокровенную фразу: «Теперь ты моя жена», – я едва не закричала от счастья. Тысячу раз ответила ему «да», не произнеся ни слова. Никто не проводил над нами соединяющий ритуал, мы провели его сами. Мы знали, что сказал Крис. Я знала, что предала богинь. И наказание последует незамедлительно.

«Только не заставляйте расплачиваться отца и брата! – взмолилась Девам. – И если кому-то нужно умереть, то пусть это буду я!»

Словно повинуясь моим словам, сердце замерло. Несколько томительных мгновений казалось, что оно больше никогда не забьется. Казалось, что это все – оно замолчало навсегда. Но сердце сжалилось надо мной. Ударило, а потом застучало сильнее прежнего. Я смогла вздохнуть, попыталась открыть глаза, и…

Услышала тихие голоса, почувствовала прикосновение к лицу чего-то холодного. Попыталась приподняться, но тело казалось тяжелым и неповоротливым. Кости ныли, словно всю ночь отплясывала на балу.

Какой бал? Я же находилась в разрушенной библиотеке с Крисом, а сейчас…

С губ сорвался стон.

– Она очнулась, – произнес женский голос, и я узнала Гэли.

Подруга убрала с моего лица влажный носовой платок. Я приподняла голову и огляделась. Сейчас я точно была не в библиотеке.

– Что с ней? – спросила серая жрица, делая шаг к кровати, на которую меня успели положить.

– Понятно что, – сердито ответила подруга. – Она неизвестно сколько времени провела рядом с… выходцем с проклятой богинями Тиэры. – Девушка покачала головой и уже для меня добавила: – Все, Иви. Все уже кончилось, отдыхай.

Я все-таки смогла приподняться. Тело слушалось, хоть и с трудом. Голова тут же закружилась, стены сделали несколько оборотов и нехотя остановились. Судя по всему, я не в темнице рыцарей, а в своей комнате. В той, что была закреплена за мной до того, как нас перевели в общую спальню.

– А ты бы не болтала, где и с кем она время проводила, – попеняла девушке Аннабэль Криэ. – От таких разговоров хорошего не жди. – Жрица подошла ближе. – Мы опять встречаемся с вами при не очень приятных обстоятельствах, графиня. – И, заглянув в лицо, совсем другим тоном спросила: – Как вы, Ивидель?

– Не знаю. Что с Островом? Что с… – Я замолчала, не решаясь произнести имя. – Сколько времени?

– Скоро рассвет. Ты пролежала весь вечер и почти всю ночь. – Подруга всхлипнула. – Лежала как мертвая.

– Академикумом снова управляют магистры. – Серая подошла к растопленному камину, взяла с подставки кочергу и пошевелила угли. – Взят курс на Трейди.

– Пришельца с Тиэры нашли? – спросила я, касаясь растрепанных волос.

– Но ведь… – не поняла сидевшая на краю кровати Гэли. – Разве это не барон Оуэн? То есть тот, кто им притворялся?

Аннабэль поставила кочергу на место и, не глядя на нас, попросила:

– Мисс Миэр, выйдите.

– Что? Но я… Иви!

– Все будет хорошо, – пообещала я. – Чуть-чуть подожди, прошу. – Я попыталась улыбнуться, но, видимо, напугала подругу еще сильнее.

– Это приказ, мисс Миэр, – добавила бывшая баронесса Стентон.

Подруга вздохнула, но все-таки вышла, скорчив напоследок страшную рожу, словно маленькая девочка, пользующаяся тем, что взрослый стоит к ней спиной.

– Вы ведь знаете, что Оуэн не с Тиэры? – не без внутренней дрожи спросила я.

Больше всего мне хотелось, чтобы она ответила «нет». Потому что «нет» означало, что жрицы еще не влезли в разум Криса.

Сейчас от вторжения в память его вряд ли спасут древние законы. Слишком тяжелы обвинения. И слишком правдивы. И вместе с тем я хотела, чтобы она ответила «да». Хотела, чтобы они знали: не Крис нес погибель Аэре… А возможно ли это в принципе? Никто никогда не задумывался над реальностью предсказания. Разве может один человек угрожать целому миру?

В голову мало-помалу ввинчивалась боль, словно молоточки били по вискам: тук-тук-тук.

– Как тебе ответить?

– Правдиво, мисс Стентон, – попросила я, опуская ногу на пол. Слава Девам, комната уже успела прогреться.

– Хочу напомнить, что не обязана этого делать, – заметила жрица.

– Не обязаны, – согласилась я. – Но ведь зачем-то вы здесь?

– Происходит что-то странное, – натянуто сказала серая. – И мне это не нравится.

– Что с Крисом? – снова спросила я и снова почувствовала укол тревоги, грозивший перерасти в панику. Последнее, что я видела, – как Оуэна били, как заламывали руки и волокли куда-то. В висках продолжало стучать.

– Он в темнице, – ответила Аннабэль.

– Он… Он…

«Он жив? – хотела спросить я. – Он – это еще он или жрицы превратили его разум в кашу?»

Но произнести это вслух не смогла. Нянька считала, что плохими словами можно накликать беду. Я всегда смеялась над ее суевериями, а вот сейчас испугалась.

Глупо, но иногда мы не властны над своими страхами.

– Его уже допросили, – скупо сказала Аннабэль. – Я сама хотела, но… наши так торопились.

Она замолчала, глядя куда-то поверх моего плеча.

– Пожалуйста, – попросила я. – Потом можете десяток раз повторить, что вы меня предупреждали. Пусть так. Вы можете даже отписать папеньке и посетовать на недостойное поведение невесты вашего племянника. Все, что хотите, а сейчас просто скажите.