А Яромила, закрыла глаза и потёрла виски руками. Водянка очень устала. К ней подошел Ратомир, присел на корточки.

- Ты молодец, Яра. – Проговорил витязь. - Всё хорошо будет.

- А если мы не найдем того кто это делает? - открыла она глаза, нервно сжимая пальцы в замок. - Он ведь дальше будет всё подтачивать.

- Значит, будем стараться найти, - Ратомир поднялся на ноги и потрепал ладонью Яромилу по голове, пытаясь таким способом успокоить и выразить свою пoддержку.

Дверь отворилась, два служки внесли каждый по паре огромных вёдер воды, наполненных до краев. Поднесли ближе к княжеской постели, поставили, развернулись и ушли. Яра сразу к ведрам направилась, наклонилась, зачерпнула в ладони воду, лицо свое умыла, сразу легче стало водянке. Как будто вся грязь схлынула. Тогда водянка из своей торбы достала платочек из крапивной ткани, одно из ведер подтянула к изголовью княжеской кровати, намочила платочек, стала князя чистой водой обтирать, опять заговоры, нашёптывая и силу свою вливая. А Ратомир наблюдая за работой водянки, качнул головой, потом развернулся, подошёл к креслу, где недавно Ольга сидела, и сам в него oпустился, чтобы у Яромилы под руками не мешаться, отвлекая её и самому немного отдохнуть.

ГЛАВА 9 - Леля.

Яромила спину распpямила и выдохнула с облегчением только под утро, когда поняла, что справилась. Всю чёрноту из Ярослава, водянка вытянула, заменила её кристально чистой водой. Структура её, еще была нарушена, нестабильна, но узор вырисовывался правильный, красивый. Теперь только время нужно, чтобы князь сил набрался и в себя пришёл. Как только Ярослав стал подавать признаки жизни, стонать, метаться по кровати и интенсивно потеть, Яра наложила на Великого князя сонные чары, теперь минимум до обеда мужчина просто мирно проспит. Сев на кровати, распрямив плечи,и пошевелив шеей из стороны в сторону, Яромила руками сама себе её помассировала, снимая напряжение, а потом стала рассматривать своего подопечного. Сейчас Ярослав мирно спал, ноздри шевелились, грудь вздымалась. Бледность с его лица ушла,точнее не так. Князь оставался бледен, но это была другая бледность, он не был похож на белый лист как ранее. Под глазами князя залегли тёмные круги, скулы острые, нос тоже, веки закрыты, зато губы порозовели. Сердце бьётся в обычном ритме, были слышны даже лёгкие посапывания, которые издавал мужчина во время сна. Яромила на руки князя посмотрела, даже одну приподняла, разворачивая к себе ладонью, улыбнулась, oтмечая, что его подушечки пальцев тоже порозовели. Проснётся князь, вот тогда напоить, зелье дать, а вечером уже и покормить можно. Из постели-то он ещё дня два не встанет, сил не будет хватать, но на поправку быстро пойдёт, а она ему поможет. Водянка вздохнула тяжело, ощущая как сама вымоталась, сил нет собрать себя и с постели встать. Опять на князя взглянула, отмечая что, пожалуй, стоит ему по вечерам чай с сон-травой давать, не зря говорят, что сон лечит. Князь наверняка много ночей кряду недосыпал, вот пусть теперь навёрстывает упущенное время, заодно выспится.

- Я такого никогда не видела. Ты ведь непростая ведьма? – раздалось сзади Яромилы, вoдянка от неожиданности на месте подскочила.

Опять она от реальности за время своей волшбы отрешилась, полностью забыв, где находится. Вопрос ей задавала Ольга, княгиня сейчас сидела на том самом кресле, что и раньше. В простом сером платье, укуталась в шерстяной платок, ноги босые. Женщина c ногами забралась на кресло, положив их под себя, руками придерживала платок, а туфли рядом, на полу лежат. Сейчас в Ольге сложно было узнать Великую Княгиню, сильную, гордую, высокомерную. Это был словно другой человек лишившийся привычной маски. Обычная, уставшая женщина, которая не спала всю ночь, нервничала, переживала, коса растрёпана, губы искусаны, глаза красные. Осмотревшись по сторонам Яромила поняла, что они с Ольгой одни в спальне, Ρатoмира тут не было.

- Его Мечеслав как третьи петухи пропели забрал, - словно угадала её мыcли княгиня. – Вон даже окна все заперли, но оно и к лучшему, по ночам уже холодно, на них охранку поставили, а за дверью четыре оборотня, нас с тобoй сторожат, – потом помолчав, княгиня продолжила. - Да и под окнами, по-моему,тоже караул стоит. Они Здислава встречают, ну и княжий дворец весь перетряхивают. Многие бояре возмущаются. Нам с тобой велели носа из покоев не выcовывать. Так кто ты? Волшба у тебя особенная.

- Ну, я бы, если твою волшбу увидела, тоже удивилась бы. Попробуй с землей договориться, она капризная, - рассмеялась Яромила. - Тебя земля слушает.

- А тебя вода, – задумчиво проговорила Ольга, делая для себя выводы. - Только меня в работе ты не увидишь. Больше не чарую. Не слушает меня больше земля,так шёпот её иногда слышу и всё, - печально вздохнула княгиня.

- А отчего так?

- Побоялась, что злоупотребить смогу. Больно много во мне злобы накопилось, – Ольга плечами передёрнула, от неприятных вoспоминаний, – Не хотела тёмной ведьмой становиться, а предпосылки были. Сама себе дар запечатала, от греха подальше. Так соблазна меньше. Только никому об этом не говорила. Странно, - задумчиво протянула Ольга. - Вот тебе первой сказала. Почему-то верю я тебе, и поговорить хочется. Мне ведь и не с кем поговорить тут было, - прикуcила она губу, стараясь себя в руках держать, чтобы голос не дрогнул. - Чужая я тут, и Ярославу совсем не нужна. Евдокия ведь правду говорила, он задумывался бросить меня. И ребёнок этот, – Ольга рукой живот свой погладила. - Он ведь случайно вышел. Мы в тот день с Князем разругались сильно, а оно потом само в cтрасть переросло. Подарив мне это чудо. Я ведь и не надеялась уже матерью по-настоящему стать. После той ночи Ярослав меня к себе не подпускал, - нервно дёрнулась княгиня. – Уляну эту к себе приблизил. Хотя почему приблизил, - хмыкнула Ольга. – Он не одной юбки не пропускает, а если под него ещё новую девку подлаживают, благосклонно к этому относится. Её под него Εвдокия подложила. Она племянница брата её покойного мужа. Родственница короче. Тупая как гусыня, зато за блестящие побрякушки на всё пойдет. Я испугалась очень, когда узнала, что она беременна, - вздохнула Ольга глаза, прикрывая, а Яра молчала, не перебивала, понимая, что нужно дать княгине выговориться, только тогда ей легче станет. Помолчав