— Вот об этом я и хотела с тобой поговорить, — печально улыбнулась Теодора. — Я ведь совсем тебе не помогаю…

— Ну что ты, тетя… — Рива нежно обняла пожилую леди.

— Ох, моя девочка. — Теодора огорченно вздохнула. — Мне кажется, что на тебя свалилось слишком много всего сразу, и твои хрупкие плечики могут не вынести такой ноши. К счастью, скоро мы будем далеко отсюда, и тебе удастся наконец забыть и майора Бэнкса, и все, что пришлось из-за него перенести.

Тут уж Рива не сдержалась и горько зарыдала. Не догадываясь о причине ее слез, Теодора нежно гладила племянницу по голове и бормотала утешительные слова, а Рива все не могла придумать, как сказать тете о том, что с ней случилось.

— Мне нужно поговорить с тобой, — неуверенно начала она, но Теодора прервала ее решительным жестом:

— Хватит разговоров на сегодня, моя дорогая, у нас еще будет время поговорить обо всем, что наболело.

На следующее утро, едва рассвело, Рива и Теодора одновременно вышли из своих комнат, чтобы попрощаться с майором Бэнксом. Риве необходимо было убедиться, что федеральные войска действительно уходят из города, но она не хотела оставаться с майором наедине и поэтому попросила тетю пойти вместе с ней.

Однако не только это заставило ее подняться на рассвете: какое-то странное чувство щемящей тоски всю ночь не давало ей уснуть. Рива не понимала, с чем это связано. Казалось бы, она должна только радоваться, что из-за необходимости раннего отбытия Джефф не смог нанести ей свой обычный ночной визит, и тем не менее она совершенно отчетливо ощущала, что этой ночью ей его очень не хватало: не хватало его страстных объятий, его нежных слов, его уверенных движений вдоль ее тела, его умелых ласк, его трепетных взглядов. Сколько Рива ни заставляла себя думать только о предстоящем побеге брата, воспоминания о страстных ночах то и дело врывались в ее мысли, сметая все на своем пути.

Увидев на лестнице обеих женщин, майор Бэнкс замер, как будто кто-то неожиданно ударил его под дых.

Она все-таки пришла проводить его!

Сердце его ликовало, но еще больше ликовала его плоть в предвкушении того, что перед отъездом он сможет еще раз притронуться к любимой женщине. В результате случилось именно то, чего больше всего боялась Рива. Даже присутствие тети не удержало Джеффа от бурного прощания: порывисто бросившись к ней, он заключил ее в жаркие объятия, а когда она попыталась вырваться, только крепче сжал ее и самодовольно прошептал на ухо:

— Каждый человек в этом доме и в этом городе должен знать, что ты принадлежишь мне, вне зависимости от того, где я нахожусь!

И все же Джефф хотел большего, гораздо большего! Он хотел бы выйти от нее на рассвете, ни от кого не скрываясь, чтобы иметь право сколь угодно страстно целовать и ласкать ее, хотел, чтобы однажды у него пропала необходимость каждым своим движением, каждым поступком заявлять права на нее, получив это священное право от самой Ривы.

Однако всему свое время. Если сейчас он начнет говорить ей о своих чувствах, она воспримет это исключительно как попытку заморочить ей голову и скомпрометировать ее в глазах окружающих. К тому же прежде чем заговаривать о серьезных перспективах в их отношениях, ему необходимо наведаться в Вашингтон и лично объяснить ситуацию Марше Симпсон и ее отцу; пока он официально помолвлен, так что не имеет права давать каких бы то ни было обещаний другой женщине.

— Джефф, я… — робко подала голос Рива.

— Ничего не говори, любимая, — снова прошептал он ей на ухо. — Я вернусь, и тогда мы обо всем поговорим.

Скрепив свои слова пламенным поцелуем, майор неохотно отпустил ее и, вежливо поклонившись мисс JIонтворт, исчез за дверью.

Едва он вышел, как Рива тут же бросилась к Теодоре, безмолвно застывшей на верхней ступеньке лестницы.

— Теперь нам надо проследить из окна, когда колонна выйдет за городские ворота, чтобы оповестить капитана Холла!

— Конечно, моя дорогая. Но ты уверена, что это единственная причина, которая заставила тебя встать на рассвете? — дрожащим голосом произнесла пожилая леди, внимательно вглядываясь в лицо племянницы.

— Ох, тетя… — в отчаянии прошептала Рива. — Видит Бог, сейчас не время думать об этом. Мы должны собрать все свои силы, чтобы помочь Фостеру бежать из города. Это опасный план, и всем нам исключительно повезет, если удастся воплотить его в жизнь.

— Что ж, пусть будет так, — неохотно согласилась Теодора. — Но потом мы непременно поговорим об этом, ведь так? Я и представить не могла, что майор Бэнкс способен позволить себе такое поведение. Он поцеловал тебя у всех на виду, как будто имеет на это законное право!

— И все-таки у него нет на меня никаких прав, — как можно более твердым голосом произнесла Рива.

Вечером того же дня, когда на дежурном посту возле палаты Фостера Синклера сменялась охрана, в дверях показался мужчина в мундире армии конфедератов. Поскольку молодому солдату-янки, заступившему на дежурство, было известно, что такой мундир позволено носить в госпитале только Чарлзу Уайтхоллу, он дружелюбно заметил:

— Я и не знал, что вы до сих пор здесь, доктор.

— Да вот немного задержался и уже ухожу, — глухо отозвался капитан. Кивнув охраннику, он молча прошел по темному коридору и исчез за дверью.

Луна почти скрылась за облаками, и группа всадников, растянувшись в цепочку, неспешно продвигалась по узкой дороге, петлявшей среди холмов. Теодора Лонгворт и Рива Синклер ехали посередине, за ними — Фостер, спереди и сзади — люди Джорджа Холла. Всадники хранили молчание. Дорога была довольно опасной, к тому же из-за темноты, скрывавшей их, ее практически не было видно.

Неожиданно позади раздалось пронзительное ржание лошади, затем крик Фостера, и Рива, мгновенно обернувшись, охнула от ужаса. Лошадь под ее братом споткнулась, а когда он, пытаясь удержать равновесие, слишком сильно вонзил ей в бока шпоры, взвилась на дыбы, сбросив неуклюжего всадника.

Джордж стремглав бросился на помощь другу.

— Фостер, как ты? — обеспокоенно спросил он. — Сможешь ехать дальше?

— Не знаю, — с сомнением покачал головой Фостер. — Думаю, нам лучше подыскать место для ночлега.

— Может, остановиться там, где мы в прошлый раз прятались? — предложила Рива: она тоже спешилась и, подойдя к брату, нежно взяла его за руку.

— Боюсь, там нас могут обнаружить, — неуверенно отозвался Джордж.

— Только не этой ночью, — покачал головой Фостер. — Да и вряд ли майор Бэнкс станет возвращаться в город из-за одного сбежавшего арестанта.

Рива сильно сомневалась в последнем утверждении брата, но делать все равно было нечего: Фостер еще слишком слаб, а после падения с лошади и вовсе еле-еле держался, так что другого выхода у них просто не оставалось.

Джефф пустил лошадь неторопливым шагом и окинул отстраненным взглядом длинную вереницу солдат, растянувшуюся по узкой холмистой дороге. Никогда и ниоткуда еще он не уезжал с такой неохотой и болью в сердце, как из несчастного Виксберга.