— Говорите, в спальне его нет?

— Нет. Еще есть… ванная и кухня, вон там…

Она показала на занавес из бусин.

— Посмотрите! — велел Хокинс Уэстону.

Сержант подошел к занавесу и раздвинул синие бусины.

— Гос-споди, — прошептал он.

Хокинс и Мередит дружно бросились к нему.

Невил полусидел-полулежал на полу, прислонившись спиной к буфету. Из груди у него торчала рукоятка ножа. Очки упали на пол, и он смотрел на них широко раскрытыми глазами. На его лице застыло удивленное выражение.

В голову Мередит пришла крайне несвоевременная мысль: «Я была права. Без очков он гораздо симпатичнее».

Правда, какое это теперь имеет значение… Невил мертв.

— Я могла его спасти! — неизвестно в который раз повторила Мередит.

— Перестань! — раздраженно прикрикнула на нее Рейчел. — Даже и думать забудь. Ничего ты не могла! Он бы прикончил вас обоих!

Мередит подобрала под себя ноги — она сидела на мягком диване — и попробовала подумать о чем-нибудь другом, но оказалось, что ни о чем другом она думать не в состоянии. Небо, хмурившееся последние два дня, наконец разразилось дождем. Дождь моросил беспрестанно, отчего воздух стал каким-то тягучим. Оконные стекла усеяло каплями; за их плотной завесой почти ничего нельзя было разглядеть. Несмотря на ранний час — половина двенадцатого дня, — пришлось включить настольную лампу. Рейчел села поближе к свету и принялась перебирать почту.

Мередит вздохнула. Жаль, что она не может убедить себя в правоте Рейчел. Может, она действительно не могла спасти Невила? Нет, вот если бы она послушалась внутреннего голоса и выскочила из шкафа, ей бы удалось убедить Невила в том, что Мартин задумал недоброе. И тогда трагедии бы не случилось… Столкнувшись с двумя противниками, Мартин, вполне возможно, не напал бы на них, а бежал.

Мередит еще не видела Молли Джеймс после того, как убили ее сына. Она с ужасом представляла себе неизбежную встречу. Теперь вся жизнь Молли пошла прахом. Сначала убили Джиллиан, и вот теперь ее единственного сына! Даже если отбросить все остальное… как она в одиночку справится со своими четвероногими постояльцами? Наверное, наймет другую помощницу, если удастся найти такую… Сумеет ли Молли жить в доме, где буквально все напоминает о потере? Может быть, она продаст дом и уедет из Линстона. Правда, Молли не из тех, кто легко сдается. Она выдержит…

Рейчел капризно надула губы и заметила:

— А знаешь, мне ведь сейчас хуже, чем тебе! Меня обвиняют в том, что я укрывала у себя убийцу Алекса! И ведь действительно, я каждый день видела мерзавца и разговаривала с ним… До сих пор не верится… Но Хокинс повторяет одно и то же! — Она помахала перед лицом Мередит каким-то письмом. — Он считает, будто я имею отношение к гибели Алекса! Да-да, представь себе! Это видно по тому, как он на меня смотрит и каким мерзким тоном задает вопросы. Без толку повторять: я любила Алекса больше жизни! Я бы ни за что не причинила ему вреда. Наоборот, я бы пошла на все — на все, что угодно, — чтобы защитить моего любимого!

В ее голосе зазвенела искренняя убежденность.

Мередит охотно поверила ей. Да, Рейчел ни за что не причинила бы вред Алексу. Но почему Мартин приехал в Англию? Кто заказал ему Алекса?

— Рейчел, Хокинс ищет мотив для действий Мартина. Вот почему он без конца спрашивает об одном и том же. В конце концов, Мартина наняла ты!

— Его нанял Алекс. Пожалел парня и захотел помочь ему. Алекс всегда был таким… Порывистым и очень добрым. А в результате подлый убийца прокрался в наш дом. Ко мне он никакого отношения не имеет!

— И тем не менее ты лучше всех знала Мартина. Кого же Хокинсу расспрашивать о нем, как не тебя? Чем больше он о нем узнает, тем скорее схватит его! — Мередит поджала губы. — Мне кажется, он имеет какое-то отношение к прежней жизни Алекса в Ливане. Рейчел, неужели ты совсем ничего об этом не знаешь?

— Нет! — сухо ответила Рейчел. — Ничегошеньки. Алекс не любил вспоминать о Ближнем Востоке. Я знаю, почему он оттуда уехал, я тебе уже говорила: он боялся, что погибнет во время бомбежки, боялся, что его похитят или заложат бомбу в машину, и так далее. А об остальном придется спросить Мартина — когда его схватят!

Когда же, в самом деле, его схватят? Мартин как сквозь землю провалился. Хокинс разослал его приметы во все аэропорты и морские порты, но, учитывая незаурядные актерские способности Мартина, вычислить его будет трудно.

— Наверняка переоденется в женское платье, — мрачно предрекал Хокинс. — Не удивлюсь, если он заранее заготовил поддельный паспорт. Он наверняка уже далеко!

Мередит не разделяла мнения Хокинса, хотя сама не знала почему. Она взглянула в окно. Если бы она сейчас увидела за мокрым стеклом физиономию Мартина, ничуть бы не удивилась. Она живо помнила лицо молодого человека, навевающее мысль об античных фресках: правильный овал, классические черты, большие лучистые глаза. Лицо святого, которое по ошибке досталось демону! Она поморгала глазами, отгоняя картину.

Рейчел в досаде отшвырнула письмо в сторону:

— Скорее бы Алан возвращался! Где он?

— Пошел навестить Харди. Он чувствует себя обязанным. В конце концов, они сами отдали ему второй снимок.

Рейчел изогнула красивые брови и передернула плечами.

— Оказывается, у Невила были не все дома. А я никогда не считала его… психом! Он только слишком серьезно ко всему относился.

— Он не был психом, но нервным расстройством явно страдал. Бедная Молли! Должно быть, ей все рассказали: и про изуродованные снимки, и про его дружбу с убийцей. Какой удар для матери! Как будто мало того, что единственного сына убили… Теперь она знает, что Невил ее ненавидел. Она-то в нем души не чаяла — это все видели.

— А мне ее не жалко! — грубо возразила Рейчел. — Невилу с ней приходилось тяжело. Она не давала ему свободной минутки. Наверное, с ней он жил как во времена инквизиции! Она вечно выпытывала, куда он идет, зачем, когда вернется.

— Потому что ее беспокоили его походы сюда, в «Малефи»! — заметила Мередит довольно сурово.

Рейчел смерила ее холодным взглядом:

— Ну и что? Невил сам так хотел! Он ведь давно вырос из детских штанишек. Двадцать семь лет — большой мальчик. С утра до вечера он ишачил на нее в вонючей собачьей гостинице, а Молли, наверное, еще и не платила ему никакого жалованья. Он вел всю бухгалтерию, устранял поломки, красил, сколачивал вольеры. Выгуливал собак, если Джилли или мать не успевали, вычищал кошачьи клетки и собачьи вольеры, ездил с поручениями в город. Ни разу не зашел вечером в паб! И друзей у него не было… Или подружек… Во всяком случае, мне он ничего не рассказывал!

— Тут ты не права. Один друг у него был, — едко заметила Мередит. — Себе на беду, он очень сблизился с Мартином!