– Ну как, устраивает?

– Мне нравится, спасибо! – Макс расплылся в довольной улыбке. – Ничего лишнего, и в то же время из рук выпускать не хочется.

– Ладно, тогда вот тебе еще и подставка для него, поставишь в шкаф и будешь любоваться!

– В руке отлично лежит… – Макс повертел его между пальцами, переходя из прямого хвата в обратный.

– Так ведь по точным размерам делал, помнишь, просил тебя кусок замазки в кулаке подержать?

– Теперь вижу, что не зря с тобой встретился… Сколько я за него должен?

– Давай сколько не жалко! Я ведь не известный мастер, который за каждый нож кучу денег просит…

Телохранитель порылся в карманах и достал пару пластиковых купюр по пятьдесят экю:

– Спасибо за нож!

– Всегда пожалуйста… – ухмыльнулся я. – Теперь следующий делать буду.

– А покажи, ты же вроде еще один закончил?

– Да вот он, смотри.

Нож, который я сделал для Джинджер, Максимо тоже осматривал весьма дотошно.

– Рукоять небольшая…

– Так это жена попросила ей сделать, вот под размер ее руки и вытачивал.

– А, понятно… Ножны пока не сшил?

– Нет, наверное, в ту же лавку съездим, попробую подобрать. Были там одни, размер примерно такой же.

* * *

Ресторан, в котором я сижу за столиком, не очень большой и весьма уютный. Столиков десятка полтора или около того, не подсчитывал, мне сейчас не до этого. Главное – напротив сидит женщина, которую я встречал в аэропорту и которую все называют «Мисс Джулия». Странно, но я продолжаю думать, что знаю ее под совершенно другим именем. Время уже вечернее, слепящее летнее солнце за окном уже садится, и на улице быстро наступают жаркие летние сумерки. Освещение в ресторане еще не включили, и в неясном свете я хорошо вижу, как блестят глаза моей визави. Мы держим друг друга за руки, переплетя пальцы, возле нас стоят два недопитых бокала с красным вином и тарелки с какими-то деликатесами. Но есть не хочется, нам обоим важно просто сидеть и смотреть в глаза напротив. Грусть из ее взгляда постепенно уходит, вытесняемая робкой надеждой…

Сейчас на Джулии свободная бледно-зеленая блузка навыпуск и летние брюки подходящего тона, чуть темнее. На мне все те же джинсы и серая рубашка-поло (а где это я успел переодеться, интересно?..). Туристы из ее группы сидят за другими столиками и часто бросают в нашу сторону любопытные взгляды, но к нам никто не подходит. «Сопровождающие» тоже не докучают глупыми вопросами, видимо, получив от Джулии какие-то весьма убедительные ответы.

В ближнем от нас углу собралась мужская компания, явно коллеги по увлечению. Сейчас такое бывает часто, например, какие-нибудь «форумчане» устраивают дружеские посиделки, если удается договориться о встрече с проезжающими через город коллегами. О, точно: все шестеро вытащили из карманов свои «повседневные ножи» и разложили их на столе, начали фотографировать. Ну правильно, пусть потом остальные, кто не смог приехать, им завидуют!.. Интересно, борода – непременный атрибут для каждого участника? Нет, вроде бородатых только половина, остальные просто не брились несколько дней.

Джин… (какая «Джин», она же «Джулия»??.) немного опасливо посматривает в их сторону, но я успокаиваю ее:

– Это обычная встреча друзей или коллег по увлечению, видишь, показывают друг другу, кто какой нож в кармане носит для ежедневных работ. Вон и официант уже перестал их бояться, смело подходит к ним, пиво принес…

Она улыбается:

– Кстати, насчет официанта. Давай расплатимся и пойдем ко мне в номер, у нас с тобой найдется о чем поговорить без лишних глаз, и разговор будет долгим…

Счет уже на столе, достаю из кармана несколько купюр (и с чего я взял, что они могут быть не бумажными, а пластиковыми?..) и кладу их на стол, и мы встаем.

Тут со стороны выхода на кухню раздается грохот и звон упавших на кафельный пол кастрюль, громкие крики. Мы с Джулией переглядываемся, она почему-то крепко прижимает к себе кожаную сумочку, наверное, там лежит что-то очень для нее ценное. Из внезапно распахнувшихся дверей вылетает кто-то в белой рубашке официанта, заляпанной темными пятнами, и, беспорядочно размахивая руками, бежит через весь зал в нашу сторону. Попадающиеся на его пути люди почему-то разлетаются в разные стороны и падают на пол, как кегли. В зале вспыхивает яркий свет, и становится хорошо видно, что темные пятна – это кровь, а в руках у безумца зажаты два огромных кухонных тесака. Моя рука почему-то рывком тянется к ремню на поясе джинсов, но там ничего нет, и я понимаю, что еще через несколько секунд он окажется возле нас, и тогда… Хватаю ближайший ко мне стул (тяжелый, зараза!..) и пытаюсь кинуть его ножками вперед в нападающего… Но тут возле уха что-то оглушительно хлопает, и посередине лба спятившего официанта возникает темная точка. Он мешком оседает на пол, выпавшие из разжавшихся кулаков ножи громко звякают о плитки пола. Отпускаю стул и поворачиваюсь к Джин (почему я все время называю ее так, а?..), вижу у нее небольшой пистолет. Она держит его двумя руками, возле ног валяется раскрытая сумочка. Ничего себе! Откуда?.. Женщина кивает мне – «все хорошо», и я не вижу в ее глазах страха, только вопрос: «Что могло случиться?..»

Тут со стороны входа снова раздается шум, на этот раз крики, опять какой-то грохот, и Джин-Джулия начинает стрелять…

– Ты что? – Раздался щелчок выключателя, и настольная лампа осветила встревоженное лицо Эвелин, трясущей меня за плечо. – Что случилось?..

– Сон приснился… Кошмарный…

– Кто-то умер?

– Не знаю… Понять ничего не могу…

– Успокойся, все равно до утра еще далеко. Ложись, а я отгоню от тебя плохие сны.

Она погасила лампу и в темноте прижалась ко мне.

– Эва, не нужно…

– Спи…

Тонкие пальцы погладили меня по щеке, и тревога стала постепенно уходить, оставляя только неясные, тающие в темноте воспоминания. Эвелин прижалась к моему плечу, и я заснул, слыша ее тихое дыхание… Больше мне ничего не снилось.

Запищал будильник в моих наручных часах, эх, нужно было его вчера на попозже переставить или вообще отключить, что ли!.. Эва тут же открыла глаза:

– Который час?

– Девять утра.

– У меня сегодня выходной, следующее выступление только завтра…

– Ну так и спи дальше, мешать не буду.

– Подожди, я хотела тебе сказать… Может, я тебе уже все это говорила, но послушай еще раз, пожалуйста… Не перебивай, а то… – прикрыла она своими пальцами мои губы, когда я попытался что-то вякнуть. – Пока ты рядом, мне спокойно. Я говорила, что уже почти прощалась с жизнью, когда… ну, помнишь…

Пришлось согласно кивнуть, еще бы – такое не забывается.