– Геолого-этнографическая экспедиция, – просто ответила она.

– Геолого-этнографическая? – не поверил я своим ушам. – Что это за гибрид ежа с ужом?

– В экспедиции были и геологи, и этнографы, – пояснила госпожа Тизенберге. – Геологи лазили по горам со своими инструментами, этнографы вели беседы с местными жителями, записывали сказания… Не знаю точно, что они разузнали, – мои крестьяне их не интересовали, как ни странно. Хотя тот же Йеши живет здесь с рождения, знает много о мифологии Тибета.

– А барак вы строили специально для них? Или он для сезонных рабочих?

Элиночка пристально взглянула на меня. На лице ее отражались сложные чувства.

– Не совсем понимаю ваш интерес, Даниил. Такое впечатление, что вы меня в чем-то подозреваете.

– Отнюдь. Просто мне занятно – такие уютные домики для рабочих на берегу озера… И этот мрачноватый барак… Мы с Милой поспорили, для каких целей он служит.

– И что думает Мила?

– Полагаю, в нем жили рабочие, когда ферма только строилась, – не растерялась девушка. – Потом дом просто не стали сносить.

– Считаю, что он используется и сейчас и предназначен для сезонных рабочих, – заявил я.

– Вы оба ошиблись, – усмехнулась Элиночка. – Так что спор выиграла я. Но поскольку ставок я не знаю, в выигрыше не останусь, как ни жаль…

– Так что это за странный дом? – спросила Мила.

– Он даже не принадлежит мне, – неожиданно заявила Элина. – Думаете, я потерпела бы такое убожество на своей земле? Правительством Китая передо мной было поставлено условие – содержать общественное здание, разрешать останавливаться в нем государственным служащим и военным, в случае необходимости, снабжать их энергией и съестными припасами по средним расценкам. Согласившись на это, я без труда получила и землю, и разрешение на установку реактора… Имею налоговые льготы. К тому же такое соседство – неплохая защита. Бандиты боятся связываться с государством и его служащими.

– Понятно, – кивнул я. – Теперь мне много стало ясно. Мы узнали то, что я, в общем-то, и не хотел знать.

Элиночка поняла мои слова по-своему.

– Да, страшных тайн в моем поместье нет!

– Но вокруг их достаточно…

– Совсем темно! Пора ужинать, – предложила хозяйка. – Пойдемте в столовую! А через час-другой, думаю, прибудет капсула с заказом.

– Будет очень весело вылавливать ее из озера, – Через силу улыбнулся я. – Теперь ясно, зачем вам шлюпка!

Добродушная Элиночка даже не поняла, что ее поместье стало шпионской резиденцией. Точнее, выездной штаб-квартирой китайской контрразведки. Не вызывая особых подозрений, «геологи» и «этнографы» вовсю следили за монастырем в Мендонг-Гомпа Неделю или две назад они узнали все, что хотели. Программа была свернута. Люди эвакуированы. Может быть, руководители проекта опасались, что после атаки на монастырь будут предприняты ответные шаги?

Но монахи не стали воевать. Они проявили истинное смирение. Не вполне понятное мне.

Свист падающего с большой высоты тела за окном и писк лэптопа в соседней комнате сообщил нам, что заказ прибыл. Элиночка достала из шкафа рамку пеленгатора, мы взяли мощные электрические фонари и отправились к озеру.

Впрочем, ни фонари, ни пеленгатор не понадобились. Слегка светящаяся капсула с заказом из Парижа качалась на легкой зыби озера метрах в двадцати от причала шлюпки.

Алюминиевый контейнер было не так просто выудить из воды. Гладкий мокрый шар выскальзывал из рук. Да и размеров он оказался приличных. Не думаю, что девушки заказали столько платьев. Видимо, размер контейнера был стандартным. И рассчитывался таким образом, чтобы при любом содержимом общая плотность контейнера не превосходила плотность воды – то есть чтобы он мог плавать.

После непродолжительной борьбы посылка из Парижа была водворена в лодку. С добычей я вернулся к дамам.

– Мы идем примерять одежду, – широко улыбнулась Элиночка. – Не думаю, что вам будет с нами интересно.

– Мне было бы интересно, но я лучше займусь дирижаблем. Нужно освоиться с управлением. Надеюсь, Лонгченпа поможет мне разобраться с приборами.

– На пару недель я вполне могу уступить вам Лонгченпу. Он довезет вас куда угодно, – простодушно заявила госпожа Тизенберге.

– Не смею отбирать у вас пилота. К тому же мне было бы интересно самому управлять дирижаблем. Очень давно не летал, хотя когда-то у меня был свой дирижабль.

По пути к причальной вышке я размышлял. Может быть, стоит оставить Милу здесь? Одному мне было бы не просто проще – несоизмеримо проще. Но зачем я тогда покупал дирижабль? Нет, девушка мне понадобится. Я встретился с ней не случайно. А если и не понадобится – лучшую заложницу, чтобы угрожать мне, трудно представить. Оставлять ее в гнезде китайской контрразведки глупо.

Лонгченпа сидел около причальной вышки на бочке из-под питьевой воды, глядя в черное бездонное небо. К дирижаблю тянулись пластиковые шланги заправочных устройств. Они слегка вибрировали. Водород шел от реактора порциями. Клапан топливного бака пропускал его внутрь, но не выпускал обратно.

– Хороший дирижабль, – равнодушно кивнул Лонгченпа, заметив меня. – Дорого купили, правда.

– Срочно понадобился, – отозвался я.

– Убегаете от сожженного монастыря?

– Нет, причина спешки не в этом. А что ты знаешь о монастыре?

– Бомбили всю ночь, – вздохнул Лонгченпа. – И ни одного выстрела в ответ… А они могли бы выстрелить… Мой брат работал там механиком, рассказывал об оборонительном оружии. Нападавшим не показалось бы мало.

– Брат погиб?

– Его отослали в Непал. И многих рабочих тоже. Монахи знали, что произойдет. Но приняли такую судьбу.

– Ты говоришь по-русски даже лучше, чем Йеши.

– Я окончил Новосибирский университет, – усмехнулся Лонгченпа. – Не похоже?

– Похоже, – покривил душой я. – А почему работаешь пилотом на дирижабле?

– Инженеры в Тибете почти никому не нужны. В Китай я не хочу. Госпожа Тизенберге платит очень неплохо. И работы немного. Много времени остается для того, чтобы думать. Смотреть на звезды…

По винтовой лестнице вокруг причальной вышки я поднялся в корзину дирижабля. Приборы были знакомыми, навигационное оборудование – тоже. Дирижабли не слишком изменились за последние сто лет.

– Какая скорость в штиль? – крикнул я вниз.

– Можно разогнать до сорока километров в час, – отозвался Лонгченпа. – Но лучше идти тридцать. Расход водорода в три раза меньше.

– Хорошо.

Спустившись, я пожал Лонгченпе руку, поблагодарил его:

– Дирижабль в отличном состоянии!

– Старался… Привык выполнять свою работу добросовестно.