– Нет, – спокойно ответил я. – Никуда не поедем, пока не похороним Таниту.

Волшебник опустил взгляд и едва слышно произнес:

– Она не умерла. Я не дал.

Эх, остолоп недоделанный, что же ты там учинил?!!

– Веди меня к Таните.

Наверное, я вел себя жестоко, наплевав на беду сирин, но мне всегда казалось, что слепая доверчивость, даже к друзьям, это источник лишних неприятностей. Особенно если дело касается убитого горем мага. Не хотелось, чтобы рош-мах превратилась в нежить только потому, что ее супруг не в силах смириться с постигшей бедой. Не заслужила этого девушка.

Словно прочитав мои мысли, волшебник не стал упираться:

– Ладно, пойдем.

Морру мы тоже взяли с собой. Смерть оборотня здорово напугала девочку, и она категорически отказывалась хоть на минуту оставаться одна. Пришлось уступить желанию ребенка. Да и мне спокойнее, когда малышка рядом.

Прежде чем шагнуть за невидимую черту, волшебник приказал идти за ним след в след и не останавливаться ни на мгновение, пока не придем на место.

Что же Агаи там накрутил, раз теперь сам боится?

Недооценил я сирин. Сильный он маг. Мне, пожалуй, еще не встречалось равного ему. Колдовство подчинило лес целиком, погрузив его в неживую оцепенелость. Это только с расстояния казалось, что снег укрыл землю ровным слоем, на самом деле он собрался в четкие линии, закрученные в загадочный узор символов.

Воздух со сверкающими на солнце, застывшими в неподвижности снежинками стал похож на осыпанную бриллиантами прозрачную вуаль. Снежные хлопья разлетались перед нами словно живые, образуя узкий коридор.

Выпавший снег сильно охладил воздух, и я закутал Морру в свой плащ.

Не хватало, чтобы ребенок заболел в дороге.

Наконец деревья расступились, открыв взглядам поляну. В ее центре возвышался прямоугольный сугроб длиной в человеческое тело. На нем, как на ложе, покоилась укрытая плащом Танита. В человеческой ипостаси. Почти в человеческой – перед смертью оборотень начала преображаться, но не успела окончательно расстаться с обликом зверя. Мучительный оскал, выдававший страдание, не скрывал клыков, а на руках, вцепившихся в край «ложа», выделялись черные клинки кошачьих когтей. От боли Танита слегка выгнула спину, и теперь казалось – рош-мах пытается встать.

Волшебник отпустил мою руку, но подойти к телу девушки не дал, преградив дорогу.

– Не прикасайся! – прошипел сирин.

– Не буду. – Я дал обещание, отодвинул парня с дороги и спросил. – Что с ней?

– Я… – замялся сирин на мгновение, – остановил время. Для нее.

Что он сделал?! Ну дела… Я о таком заклинании даже не слышал.

– Вернусь, когда найду средство от яда, – твердо сказал маг, с тоской посмотрев на тело жены.

Эх, птенчик сизокрылый… время он остановил, а последствия себе представил?

Я осторожно попробовал выяснить, понимает ли сирин, что станет с его возлюбленной под открытым небом.

– Агаи, ты хорошо подумал? Как ты оставишь ее одну? И во что она превратится уже через месяц?

Сирин нахмурился, не желая прислушаться к голосу здравого смысла:

– Ничто не причинит ей вреда! Сквозь временной купол даже пылинка не опустится!

– Но мы же прошли. – Я пожал плечами.

– Да, но только потому, что это я творил волшебство! Без меня ты бы и шагу не сделал!

– Ладно, допустим, но я ведь не маг. А если сюда придет волшебник, тогда как?

Агаи устало опустил повисшие плетями руки:

– Никак. Я связал заклятие своей кровью. Никто, кроме меня. А если я умру – то уже никто и никогда.

Одуреть можно.… Влюбленный безумец. Одно хорошо – теперь у парня есть цель и можно не беспокоиться, что он наложит на себя руки. Хотя… лучше смириться с тем, что произошло. Тешить себя пустой надеждой глупо. Даже сейчас, заколдованной, Танита выглядела так, словно делала последний вдох. Ну какое тут противоядие? Да она испустит дух, прежде чем отопьет хотя бы глоток!

Ладно, в конце концов, не мое это дело. Пусть сирин поступает, как хочет, главное, некромантией от волшебства не пахнет и восставшего трупа можно не опасаться.

– Пойдем, нам больше нельзя тут оставаться. – Волшебник отступил на шаг от рош-мах.

Я кинул последний взгляд на оборотня.

Прощай, Танита. Не держи на меня зла, если что. Я хотел бы, чтобы все случилось по-другому. И… спасибо тебе. За все. И за то, что скоро в ивовой колыбели закричит мой ребенок, требуя молока, тоже спасибо.

Мы вернулись за уцелевшей лошадью, усадили на нее девочку и продолжили путь, стараясь держаться рядом с водой. Саму реку заслоняла высокая стена растений, похожих на тростник, только с более толстыми стволами. Желто-зеленые стебли стояли непроницаемым строем, насколько хватало взгляда. Я прислушался к скрипучим звукам, доносившимся из зарослей: похоже, в зеленых дебрях нашла приют не одна пичуга. Уж не говорю о лягушках величиной с небольшую черепаху, которые резво скакали прямо у наших ног.

Да, в Наорге их быстро пустили бы на жаркое крестьяне, не брезговавшие любой съедобной живностью.

Агаи по сторонам не озирался и молчал, сосредоточенно глядя себе под ноги. Он держался неплохо, у меня сложилось впечатление: маг запретил себе думать о гибели жены. А может, действительно верил, что придет время и он вернется с лекарством?

Река открылась нашим взглядам неожиданно: тростник расступился, освободив проход к открытой воде. Водное пространство впечатляло – тонкая полоска противоположного берега лишь угадывалась на горизонте. Не ожидал я встретить такое изобилие воды рядом с засушливыми степями.

Найти бы еще местных жителей.

На этот раз божества расслышали мою просьбу: из-за раскидистого куста, увязшего корнями-подпорками в прибрежном песке, выдвинулась плоскодонная желтая лодчонка. В ней сидели два человека: мужчина и женщина. Мужчина осторожно греб большим веслом, а женщина устроилась на носу лодки с острогой в руках. Увлеченные своим занятием, они не сразу заметили странников: рыбачка сделала резкий выпад острогой и вытащила из реки сверкающую медной чешуей крупную рыбу. Довольно рассмеявшись, женщина сдернула ее с копьеца и сунула в мешок.

Я прокашлялся, привлекая к себе внимание, приложил руку к сердцу, слегка поклонился и сказал:

– Уважаемые, не подскажете, где можно купить большую лодку?

Женщина тоненько вскрикнула и упала на дно плоскодонки, а вот гребец не испугался, перестал работать веслом и развернул суденышко к берегу носом.

Парочка долго нас рассматривала, перекидываясь короткими фразами, видно, решала, что делать, а потом мужчина ткнул пальцем вниз по течению и сказал: