В такой ситуации многие из них готовы были пустить развитие событий на самотек. Как парное молоко по аквидуку, кабы не имелось у борцов с Тенью их последнее — супер-пупер ядреное, сверхмощное оружие: забвение. Столь долго уже выручавшее их в сохранении привилегий, и сулившее продолжением своего воздействия на массы.

Свою совершенно секретную операцию по «Сгущению тумана» над Бывшим Вождем на Богатом Острове начали не откладывая его в «долгий хурджин».

Приступили к ее осуществлению здесь сразу же, едва все лично убедились в не слишком благополучном исчезновении яблока раздора — содержимого инкассаторских мешков, доставленнбых по воздуху из метрополии.

Сами брезентовые емкости с оттисками государственных печатей на ярлыках имелись в полном наличии. Однако были, по сути, лишь хитроумно расписанной нотной грамотой, но без всякого конкретного обеспечения персоналом исполнителей, вооруженных музыкальными инструментами.

И все же пустые, теперь уже совершенно безголосые, можно сказать — немые, не то что на пиано, но и на пианиссимо не звеневшие гуманитарными «данайцами», эти посылки с большой земли воспринимались и теперь, когда миновал их звездный час, совершенно не однозначно.

Вернее сказать — двояко.

Потому что, перво-наперво, инкассаторские мешки являли собой полное и некем не оспариваемое тождество с жалкими остатками резинового мотора авиационной липовой корзины месье Макороноухого. Которые, после употребления по неожиданному назначению, теперь они бесполезно растекавшиеся рядом с местом происшествия по доскам сцены, оживляя затоптанную коричневыми подошвами унылую поверхность своим бледным латексом.

А еще, имущество далекого отсюда главного хранилища материальных ценностей, было вожделенной мечтой местных сборщиков сырья для коричневой краски. Поражая их помыслы своей вместительной пустотой.

О самих данайцах с Большой Земли, исчезнувших безвозвратно, уже никто не вспоминал. Надеялись, что даром доставшееся золотишко могло переселиться на свое привычное место. Или там же его прибрали к уважаемым рукам, никому не известных теперь обладателей общей помощи. Определить личности персон, которых, обычным наблюдателям, без мандата, запрятанного в листву набедренных повязок, и прежде не представлялось никакой возможности.

Теперь же — тем более, потому что сгустился туман, искусственный, беспросветный и мрачный своей необратимостью, скрывать все то, что положено быть сокрытым.

Бороться с ним никто не помышлял. Да и зачем это было делать? Если все и так прекрасно понимали истинное происхождение данного далеко не природного явления, зато осуществленного быстро и качественно при непосредственном участии самых важных здешних персон.

Среди них, освободивших от корыстных забот своих будущих помощников, первую скрипку играли не случайные люди. А сам Владыка Богатого Острова и его свита. В настоящее время она, тем не менее, старалась не делать резких движений, чтобы звуками своего наряда не напоминать все то, что удавалось извлекать из мешков с «данайцами» сразу по их прилету с Большой Земли.

Только суетиться им теперь не было никакого резона. Так как задорно и с выдумкой мельтешили другие. Специалисты по изменению окружающих явлений. Среди которых не было ни одного, кто бы не мог, лизнув всего лишь раз по нужному месту, с высочайшей точностью не определить наступивший в данный момент истинный градус политического напряжения.

Тем более что теперь их число заметно прибавилось. Даже по сравнению с теми временами, которые предшествовали прилету небесной кавалькады с грузом ценностей. Тех самых, среди которых самым мизером была гуманитарная резиновая техническая помощь из липовой корзины. Тогда как настоящий Джокер позвенел-позвенел и вполне ожидаемо обернулся появление новых исполнителей в штате предприятия, напускавшего тумана.

Таким образом всю силу профессиональных «метеорологов» намерены были во всю потенциальную мощь использовать их самозваные руководители. Важные чиновники при нынешнем Вожде, еще большим, чем их подопечные, числом собравшиеся в Караван-сарае.

Их совместные бдения, замаскированные клубами все более уплотнявшегося тумана, не прошли бесследно. Обернулись в числе прочего историческим решением, обещавшим отразиться и на прошлом всей территории, и на ее дальнейших перспективах. Да и как иначе, если не последние мастера в интригах и провокациях постановили обрушить всю мощь своей дымовой машины на объект, тем временем беспечно, ни о чем, не подозревая, путешествовавший по улочкам Богатого Острова.

Имелась и серьезная причина такой беспечности. В виде радости от общения с прежними своими соратниками. Всюду встречая старых друзей, отставной руководитель проявлял к ним полный демократизм и товарищеское участие.

Эти качества проявлялись по-разному. То в виде теплого словца, то в качестве дружеского тычка в бок, напоминавшего о наличии там органа, отвечающего за переработку дрынцаловки.

И все происходило под общий смех и смешные высказывания, честь которым могли бы делать простонародные эпитеты, вознаградившие появление над берегом со стороны морского горизонта, летучего средства передвижения легче воздуха, во главе с пилотом из числа ярых поклонников парижских коммунаров.

Загудел, развеселился народ, воспринимавший с надеждой свою будущую роль уже в качестве электората.

Только рано было им радоваться на то, что грядут де серьезные перемены. Ведь, не сидели, сложив руки, и активные недруги перспективного кандидата на руководящий пост.

Плановое общение на высоком уровне с умельцами орудовать «как прикажут» и просто краской на заборах, и своими длинными, совершенно не брезгливыми «градусниками» без костей, как всегда было назначено в специально отведенном для таких мероприятий месте — «Вигваме откровений».

Этот объект, в свое время, построили именно для подобных целей, чтобы четвертой власти казалась почетной собственная участь, а посторонние островитяне не видели особенные таинства их метеорологической профессии, связанные с владением как градусником языком и прочими предметами, используемыми ради доставления удовольствия высшему начальству.

Для особо непонятливых читателей можно пояснить, что перечень этого специализированного инструментария только начинался с барометров анероидов, влагомеров и флюгеров. Далее его достойно продолжали авторучки, блокноты, диктофоны, микрофоны. Как и прочие достижения иностранных фонов: типа фон Барона, обеспечивавшего до сей поры от сотворения мира недоразвитые в плане черного пиара «белых и пушистых», как считается априори, созданий импортными аксессуарами, как получилось с воздушной тягой для липовой корзины месье Макароноухого.

Словом, «Вигвам откровений» состоялся. Привлекал туда с неимоверной силой тщеславия всех, кто мог худо-бедно освоиться с точным, как заказывают, нанесением хитроумных знаков на пальмовом листе замечательной иглой, имеющей свое историческое происхождение от самого первого рогатого длиннохвостого дикобраза, пожертвовавшего часть себя ради свободы слова.