– Все нормально, дорогая? – крикнул он. – Это следующее окно?

Ее глаза расширились от удивления. Она смотрела на дом, немного левее того места, где находился Олли.

– Каро! – снова крикнул он. – Каро? Это и есть следующее окно, да?

– Нет, – наконец выдавила Каро. – Нет, Олли. Есть еще одно окно, между этими. И в нем люди.

Воскресенье, 20 сентября

Олли выскочил из желтой комнаты и бросился в голубую. Там царила ледяная пустота. Кажется, температура упала на несколько градусов с тех пор, как он заходил сюда пару минут назад. Олли показалось, что он очутился в большом морозильнике. Он снова кинулся к окну и крикнул:

– Каро, ты уверена? Это – следующее окно!

Она энергично замотала головой:

– Нет! Есть еще одно маленькое, посередине! Там больше никого нет. Но были!

Олли изо всех сил навалился на окно, чтобы приподнять его хотя бы еще на несколько дюймов повыше, чтобы выглянуть наружу и рассмотреть все самому, но чертова рама не поддавалась. Как же тут могло оказаться еще одно окно? – подумал он. Там была еще одна комната? А потом стены сломали, а окно осталось? Он видел планы дома несколько месяцев назад, перед тем как купил его. Они тогда обсуждали с инспектором, какие работы предстоит провести. Но сейчас он не помнил, где лежат эти проклятые планы.

– Подожди там, Каро! – крикнул он.

Олли спустился вниз, к парадной двери. Там, рядом с входом, лежали несколько приставных металлических лестниц, что оставили строители. Он выбрал самую длинную, притащил ее к задней стене дома и приставил к ней, под то самое маленькое окошко со сломанной водосточной трубой. Лестница не совсем доставала до него, но Олли рассчитал, что все равно сможет заглянуть внутрь. Ее ножки упирались в поросшие мхом плиты, которыми был вымощен задний внутренний дворик.

– Осторожнее, Оле.

– Подержи ее, пожалуйста, чтобы она не соскользнула.

Каро ухватилась за трясущуюся лестницу, для верности подставила ноги под обе ножки и стала с волнением смотреть, как Олли карабкается вверх.

Он поднимался медленно и осторожно. Он всегда боялся высоты, и ему было страшновато очутиться даже на небольшом расстоянии от земли. Почти добравшись до верха, он почувствовал, что ему снова не хватает воздуха. На секунду он остановился. Голова кружилась, и ему было нехорошо.

– Олс, дорогой, ты в порядке? – с беспокойством в голосе позвала Каро.

– Да, – выдохнул Олли. Еще несколько осторожных шагов. Наконец его руки ухватились за верхнюю перекладину. Лестнице недоставало высоты; заглянуть в окно никак не получалось. Еще пара футов. Очень медленно, не отпуская верхнюю перекладину, Олли переставил повыше одну ногу. Затем вторую.

– Олс! Пожалуйста, осторожнее! – крикнула Каро.

Почему-то это привело его в раздражение.

– Да я и так осторожно, черт!

Опираясь ладонями о грубую кирпичную стену для равновесия, он приподнялся повыше, на цыпочки, и смог наконец ухватиться за подоконник, покрытый осыпающейся белой краской. Но дерево под его пальцами вдруг начало крошиться, как папье-маше.

– Господи! – вскрикнул он и едва не свалился с лестницы.

– Олли! – завизжала Каро.

В последний момент ему удалось уцепиться за верхнюю перекладину. Он наклонился вперед, восстанавливая равновесие и жадно глотая воздух.

– Спускайся! – велела Каро. – Спускайся сейчас же – мы попросим кого-нибудь из рабочих туда залезть. Может быть, даже сегодня вечером, если получится.

Олли заколебался. Но голова кружилась, и сильно. Это неразумно, в конце концов решил он. Так же медленно и осторожно стал спускаться. Достигнув последней перекладины, Олли слез с лестницы, ощутил под ногами твердую землю и только сейчас понял, что с него градом льет пот.

Каро встревоженно оглядела его:

– С тобой все нормально?

– Да, – соврал он. Сердце готово было вырваться из груди, и еще – вот уж странно – у него неожиданно заболели зубы. Сад качался перед глазами, как будто он только что сошел с лодки на берег. Олли вытер лоб тыльной стороной ладони. Футболка под свитером промокла насквозь. – Да, все хорошо.

– Ты так побледнел. Даже позеленел.

– Да нет, говорю тебе, все нормально. Я позвоню Брайану Баркеру и узнаю, не сможет ли он прислать сюда кого-нибудь прямо сейчас.

С помощью Каро он опустил лестницу, отнес ее на место и положил вместе с другими, более короткими. Выпрямившись, Олли снова почувствовал сильнейшее сердцебиение. Ему не хватало воздуха. Видимо, подхватил где-то вирус, мелькнуло у него в голове. Грипп. Но на болезни у него сейчас не было времени.

– Ты очень плохо выглядишь, Олс, – заметила Каро.

– Лей-линии, – невпопад ответил он. – Пойду позвоню Брайану, а потом почитаю о них в Интернете.

– Я поднимусь наверх и покажу тебе, какие сайты я смотрела, – сказала Каро, не сводя с него обеспокоенных глаз.

Он еле-еле преодолел два марша до своего кабинета, держась за перила, как старик, а на пороге комнаты остановился, чтобы перевести дух.

– Тебе надо лечь в постель, – сказала Каро. – Нужно, чтобы ты был в форме завтра вечером.

– Со мной все в порядке, – упрямо возразил Олли и рухнул в кресло перед компьютером. – Все хорошо. Мне до смерти хочется разнести эту стену к гребаной матери, но у нас полон дом детей, и мы не должны их пугать.

Телефон Баркера переключился на голосовую почту, и Олли оставил ему сообщение, попросив перезвонить как можно скорее.

Следующие десять минут они лазили по сайтам, которые накопала Каро, и читали про лей-линии. Затем Каро посмотрела на часы:

– Пора мне заняться ланчем. – Она снова взволнованно на него посмотрела: – Ты уверен, что тебе не надо сейчас прилечь?

Олли встал, обнял ее и крепко прижал к себе.

– Я в порядке, – твердо повторил он. – Правда. Я просто на взводе из-за всего этого.

– Считай, что у тебя есть компания. Теперь нас двое, – заметила она. – И так будет до тех пор, пока мы не узнаем, с кем мы делим этот чертов дом.

– Узнаем, – пообещал он, – и избавимся от любых незваных гостей. Да? Викарий и Бенедикт Катлер завтра все уладят.

Каро слабо улыбнулась:

– Хотелось бы надеяться.

– Все устроится, – решительно сказал Олли. – Я тебе обещаю.

Она поцеловала его в лоб, вышла из комнаты и побежала вниз. Олли сел за компьютер, и комок застрял у него в горле. На экране появилось очередное сообщение – как всегда, написанное большими черными буквами:

«В ТВОИХ ГРЕБАНЫХ МЕЧТАХ».

Воскресенье, 20 сентября