Я заморгала. Что случилось с Розой Игнатьевной? Почему она вдруг говорит добрые слова в адрес супруги внука? Я недолго находилась в доме Звягиных, но даже мне стало понятно, что бабка, мягко говоря, недолюбливала Инну.

– Ну надо же… – протянул Роман. – Ты впервые хвалишь мою жену.

Роза Игнатьевна скривилась.

– Стасик обожал дочь и боялся, что она, уже один раз неудачно сходившая замуж, попадет в руки хитрого мужика, который обманет жену, отнимет у нее деньги и избавится от Инны. Стас знал, что скоро умрет, врачи не скрывали от него диагноз, а еще он видел, как Роман нравится Инне, вот и устроил счастье дочери. Мне было очень не по душе то, как Инна вошла в нашу семью. Я любила Стаса, но он буквально выкрутил нам руки – пообещал сделать нищими, если его дочь не станет женой Романа. Куда было деваться? Порой и у меня отказывали нервы. Но о покойных говорят только хорошие слова. И надо быть объективной. Инна оказалась не самой худшей женой, я никогда не сомневалась в ее любви к Роману. Да, я была строга с ней, но не желала ей зла.

– Бабушка, ты присвоила себе привилегию говорить людям в лицо гадости, – неожиданно вскипел Роман. – Прикрываешься своей честностью, дескать, я врать не умею, и если человек дерьмо, то я ему прямо про его дерьмовость и скажу. Считаешь, что твой возраст гарантирует тебе иммунитет, никто не ответит старухе по достоинству, не огрызнется на ее хамство, люди обязаны интеллигентно молчать, а ты будешь произносить обидные слова. И ведь долгое время так и было. Семья молча выслушивала твои идиотские диагнозы…

– Я самостоятельно выучилась на врача, – оскорбилась Роза Игнатьевна, – потратила годы на штудирование книг…

– Прекрати! – оборвал ее внук. – Хватит! Теперь тебе самой придется услышать правду. Гадание по справочнику болезней не имеет ничего общего с диагностикой. Тупость и глупость!

– Ну погоди, – прошипела Роза Игнатьевна, – я разберусь с тобой…

– Как с Инной, да? – тихо спросил Звягин. – Ни у кого в доме не было причины лишать жизни мою жену, только у тебя.

– Опсихел? – взорвалась бабка. – Я старая, больная, немощная женщина, не могу…

Олигарх не стал слушать Розу.

– Феликс, ну-ка, расскажи то, что сообщил мне за месяц до смерти Инны Станиславовны.

Управляющий кивнул.

– Я случайно услышал, как однажды после полуночи Инна Станиславовна вошла в спальню Розы Игнатьевны и сказала: «Сегодня за ужином, услышав от вас в очередной раз оскорбления в адрес Антона, я поняла, что мое терпение лопнуло. Вот уже много лет вы гнобите меня и моего сына, постоянно подчеркиваете, что он чужой человек в доме, а я старая калоша. Не хотела затевать скандалов, я очень люблю Романа, желала быть рядом с ним во что бы то ни стало и пропускала мимо ушей ваше хамство. Вы же боялись, что я захвачу бразды правления, стану в доме кем мне и положено – хозяйкой, а вы превратитесь в зависимую старуху. Ваш страх был мне понятен, и я, как могла, давала вам понять: он беспочвенен. Я усиленно подчеркивала ваше превосходство, держалась в тени. Но вы неправильно оценивали мое поведение, моя неконфликтность лишь ожесточала вас. Сегодня за ужином, сказав Роману: «Ну сколько можно жить в одном доме с посторонним, глупым мужиком? Пора идиота Антона отселять. Внучек, купи ему небольшую квартиру, да подальше от нашего дома, чтобы каждый день жрать сюда не таскался, и наконец-то мы останемся в кругу своей семьи», – вы перешли черту, Роза Игнатьевна. У вас есть время до первого марта. Срок вполне достаточный для сбора вещей. Складывайте потихоньку чемоданы и уезжайте в хоромы, где счастливо жили с Ниной, первой любовью Романа. Правда, она вам тоже не нравилась, и вы в конце концов попросили Станислава об одной услуге. Я знаю все!» Роза Игнатьевна вмиг поняла, в каком бешенстве Инна, и заныла: «Я старая, глупая, подчас не понимаю, что несу, прости, деточка. Антоша замечательный. И что за намеки в отношении Нины?» А Инна Станиславовна остановила бабку, повторила: «Я все знаю. Отец обсуждал дома дела, а у меня есть уши, и я в курсе того, как скончались Анна и Нина. Папа в могиле, а более вам никто не поможет. Срок до первого марта. Уедете по-хорошему – сохраним видимость добрых отношений, но если заартачитесь, я объясню Роману, какую роль сыграла бабушка в таинственных смертях его матери и жены».

Феликс замолчал. Роман исподлобья посмотрел на старуху:

– Мне Инна ничего не сказала. Я заметил, что бабушка сбавила накал нападок на Антона, хотя, правда, повторяла фразу: «Ты тут никто». Но на этом выступление заканчивалось, не превращалось, как раньше, в получасовое перечисление недостатков моего пасынка. А на днях Роза смилостивилась настолько, что взяла из его рук бутерброд. Невиданная вещь!

Мне опять стало смешно. Ну и чем закончилось для старухи поедание сэндвича? Сломанными зубами! Слава богу, искусственными. Может, не зря Роза Игнатьевна ранее отвергала кулинарные изыски Антона?

– И я решил, что ситуация устаканилась, – говорил между тем олигарх. – Но сейчас, когда Инна умерла, заявляю: у Розы был повод отравить мою жену. Феликс мне рассказал о вашей беседе.

– Идиот! – заорала старуха. – Феликс, ты вечно по дому шастаешь, подслушиваешь, подсматриваешь. Не сомневаюсь, ты провертел в стенах дырки, зыришь в них.

Я невольно вздрогнула. Старуха не ошиблась, мой глаз сейчас приник как раз к просверленному отверстию.

– Вечно над Романом зонт раскрываешь, – бушевала бабка, – прячешь драгоценного хозяина от любого дождя, нагло называешь себя его ангелом-хранителем! Не нашей семьи, а только его! Да еще наушничаешь! Впору подумать, что ты с ним спишь!

– Бабушка! Ну и гадость! – подпрыгнул Роман. – Ты в своем уме?

– Пидоры оба! – разошлась старуха. – Педики ума! Кретины! Феликс подслушал скандал, но он пропустил беседу, во время которой мы помирились. Инна пришла через день с извинениями, я ее обняла, и конфликт был исчерпан. В семье случается всякое. Погибли Марина, Инна, Галина. Первых двух, по вашему мнению, отравила я, немощная и больная, еле передвигающаяся на артритных ногах? Вроде как Марину я убрала за ее стремление стать женой Глеба, а Инну из ненависти? Ладно, хоть какие-то мотивы тут просматриваются. Но за каким хреном мне лишать жизни экономку, а? Та тоже хотела получить статус невестки Звягиных?

– Нет, – еле вставил в рассказ Розы свое словечко Феликс. – Я в курсе всего, что происходит с прислугой в доме. У Галины вот уже несколько месяцев был роман с одним из наших рабочих.

– Вот и отлично! – замахала руками бабка. – Немедленно объясните причину моей неприязни к Галине!

Мужчины молчали, и Роза Игнатьевна продолжала бушевать:

– Слов нет? Сказать нечего? Тогда меня послушайте, дураки! Крем! Никто никого не хотел убить! – Бабушка с шумом выдохнула, ссутулилась и заговорила чуть тише: – Для бестолковых повторяю: убийца – крем.

– Что ты имеешь в виду? – изумился Роман.