— Он имеет в виду — арестуем, — тихо сказала женщина, когда он ушел. — Арестуем. Вот что он хотел сказать.

— Да уж, — усмехнулся Бобби. — По мне, так он из тех, кого следует держать на очень коротком поводке.

— Так что там с этими «соломенными людьми»? — спросила она.

— Расскажи ей, Бобби, — сказал я, вставая.

— Спокойнее, — погрозил мне пальцем Бобби. — И помни, что я только что сказал.

Выйдя в холл, я увидел человека в пальто, стоявшего на улице в нескольких ярдах от двери.

— Не найдется сигареты?

Он долго смотрел на меня, затем полез в карман. Я закурил, и мы некоторое время стояли молча.

— Вы ведь тот самый полицейский, верно? — наконец спросил я.

Он не ответил.

— Да?

— Был полицейским. Раньше.

— Возможно. Но я в то время жил в Сан-Диего и читал новости. Особенно мне запомнился один полицейский, охотившийся за серийным убийцей, которого ему так и не удалось поймать. А потом он куда-то исчез. И мне почему-то кажется, что это вы.

— Похоже, вы не так уж мало помните, — сказал он. — Вы точно тот, за кого себя выдаете? Может, вы хотите узнать, сколько у вас осталось поклонников, или проверяете, ходите ли до сих пор в знаменитостях?

— Если бы вы в самом деле думали, что я — это он, то мы бы сейчас с вами не разговаривали. Так что не дурите мне голову.

Он в последний раз затянулся сигаретой и щелчком отбросил окурок в сторону.

— В таком случае — чем вы занимаетесь?

— Я ищу тех, кто убил моих родителей, — сказал я.

Он посмотрел на меня.

— Тех самых «соломенных людей», про которых вы говорили?

— Думаю, да. Однако я понятия не имею, связаны ли они как-то с тем человеком, которого ищете вы.

— Нет, — ответил он, глядя вдаль. — Все это лишь полная чушь и пустая трата времени, которого у нас нет.

— Ваша подруга явно так не считает. Честно говоря, меня это не волнует. Но мне кажется, что сейчас в этом отеле есть как минимум двое, кто связан с органами правопорядка. Те, кто может довести дело до конца. С другой стороны, есть вы и я, в данное время не связанные вообще ни с чем. Мы можем просто стоять тут и ругаться или же попытаться разобраться в том, что происходит, не стараясь перегрызть друг другу глотку.

Он немного подумал.

— Что ж, и то верно.

— Ну, тогда — как вас зовут?

— Джон Зандт.

— Уорд Хопкинс, — ответил я.

Мы пожали друг другу руки и вернулись в отель.

У самых дверей ресторана зазвонил мой мобильник. Я махнул Зандту, чтобы он шел дальше, и вернулся в холл.

Я секунду помедлил, прежде чем нажать кнопку ответа, пытаясь продумать, о чем и как говорить со стариком, который в страхе бежал от меня. Придумать ничего не удавалось. Оставалось лишь выслушать то, что он скажет, и постараться на него не накричать.

Я нажал кнопку, но голос в трубке принадлежал не ему. Мы коротко поговорили, затем я поблагодарил и убрал телефон.

Когда я вошел в ресторан, все сидели вокруг столика, включая Зандта. Женщина подняла на меня взгляд, но я обратился к Бобби.

— Мне только что звонили, — сказал я.

— Ленивый Эд?

— Нет. Девушка из больницы.

— Ну и что?

— Она вчера целый вечер искала информацию.

— Похоже, ты и в самом деле произвел на нее впечатление.

Я не ответил, и он добавил:

— Может, все-таки расскажешь, что она нашла?

— Она проверила все сведения о моих родителях, в том числе и из их родных городов, — сказал я. — И я с трудом могу в это поверить.

Голос мой звучал чуть хрипло. Зандт повернулся и посмотрел на меня.

— Так далеко я не забирался, — сказал Бобби. — Однако у Уорда есть близнец, о котором его родители не сочли нужным ему рассказать.

— Мне теперь кажется, что они вообще мало о чем рассказывали. По крайней мере, правду.

Взгляд женщины был все еще прикован ко мне, и вдруг Хантерс-Рок и все то, что я полагал хорошо мне известным, показалось чем-то вроде любимой книги, которую я когда-то читал и перечитывал, но от которой в моей памяти теперь осталось лишь название.

— Так что же вы узнали? — спросила женщина.

— Моя мать не могла иметь детей.

— Больше не могла? — спросил Бобби. — После тебя?

— Нет. Вообще не могла.

В бар мы отправились все вместе. Эд-младший встретил нас без особого восторга и сообщил лишь, что старика не видел и до сих пор понятия не имеет, где тот может быть. Он продолжал повторять то же самое, даже когда Зандт отвел его в сторону. Я не слышал, что говорил бывший полицейский, но, судя по поведению Эда, вполне можно было предположить, что Зандт умел действовать весьма убедительно.

— Похоже, ваш партнер готов на все, лишь бы поймать убийцу, — заметил я, обращаясь к Нине.

Она отвела взгляд.

— Вы понятия не имеете насколько.

Зандт наконец оставил бармена в покое, и тот снова быстро скользнул под прикрытие стойки.

— Мы зря теряем здесь время, — сказал Зандт, когда мы снова вышли на автостоянку. — Не хочу вас обижать, парни, но я не понимаю, каким образом этот старый пропойца мог бы помочь нам с Ниной в наших поисках. Возможно, для вас это и имеет значение, но нам оно ничего не дает, а Сара все ближе к смерти, с каждой минутой, которая пропадает впустую.

— Так что ты в таком случае предлагаешь, Джон? — спросила женщина. — Вернуться в Лос-Анджелес и сидеть там?

— Угу, — ответил он. — Именно это я и хотел предложить. В твоем доме я тоже не терял времени даром. Мне кажется…

Он покачал головой.

Она нахмурилась.

— Что?

— Расскажу в самолете, — пробормотал он.

— Ладно, — сказал я. — Не буду вам мешать.

Я отошел туда, где стоял Бобби рядом с нашей машиной.

— Похоже, наша компания готова распасться, — заметил я.

— Так что будем делать?

— Пройдемся по улицам, заглянем в бары, закусочные, библиотеки и прочие места, где бывают люди. Здесь не Нью-Йорк, и не так много мест, где он мог бы спрятаться.

— Когда-то ты был с ним знаком. У тебя нет никаких соображений насчет того, куда он мог пойти?

— На самом деле я его толком не знал, — сказал я, глядя в сторону бара. — Я просто заходил сюда выпить, когда был подростком. Мы проводили здесь время, и он продавал мне выпивку. Вот и все.