Два раза в неделю после завтрака Лиля брала уроки верховой езды. Вот и в этот пригожий октябрьский денек девушка занималась тем, что училась скакать на лошади. Впрочем, скакать — это слишком сильно сказано. Вороной жеребец по кличке Черный, на которого она взобралась с помощью кучера, вез ее очень тихо и деликатно. Кучер Джек ехал рядом на Быстром. Он был готов моментально схватить под уздцы Лилиного коня, если тот позволит себе перейти в галоп.

Лиля и Джек медленно выехали за территорию поместья по засыпанной желтыми листьями аллее и направились к побережью. Голубое небо сливалось на горизонте с морем, вдали кричали чайки, пахло водорослями и чем-то еще, очень свежим и приятным. В мокрый песок отчетливо впечатывались конские подковы.

Лиля полезла в карман плаща за носовым платком и нащупала там свернутую бумажку.

— Я хотела бы остановиться, — сказала девушка кучеру.

— Как скажете, миледи, — произнес тот и остановил коней.

Лиля, не слезая с коня, развернула бумажку и с изумлением прочитала:

«Лилька, держись! Мы изо всех сил стараемся тебе помочь и уже многое узнали. Но тебе придется еще немного потерпеть. Генка и Кирилл».

Интересно, кто такой Кирилл? В соседнем подъезде живет аспирант из Политеха, может, это он? Пожалуй, стоит написать ответ на песке, благо, она сейчас на побережье. И как ей держаться? Ведь оглянуться не успеешь, как ее выдадут замуж!

— Я хотела бы слезть, — сказала Лиля.

— Конечно, я вам помогу.

Лиля нашла ветку кипариса недалеко от берега и начертила на песке:

«Генка, я получила твою записку. Поторопись. Меня собираются выдать замуж».

— Какие красивые иероглифы, — сказал слезший с коня и подошедший к девушке кучер.

— Да, я решила изучать японский язык, — соврала Лиля, — вот что, я уже устала. Поедем обратно в замок.

Записку от Генки она убрала в карман. Как жаль, что ей абсолютно не с кем посоветоваться! Граф и графиня не помогут. Да и не может она сказать им, что прибыла из будущего и что получает записки из двадцать первого века, тогда ее поместят в лечебницу для умалишенных.

Единственная отдушина — Леон Винский. С ним можно обсуждать письма из будущего. Но даже с ним встретиться не так-то просто!

Лиля взобралась на коня и подождала, пока кучер последует ее примеру. По дороге домой девушка перебирала в уме весь разговор с Леоном. Все ли она запомнила? Не пропустила ли чего-нибудь важного? Около конюшни она спешилась и, отдав поводья Джеку, пешком побрела к замку.

Войдя в холл, она отдала привратнику плащ и спросила:

— Где месье Карл?

— Они отдыхают, — почтительно ответил слуга.

Раз Карл отдыхает, а точнее, спит в своей комнате, значит, Леон свободен. А где скорее всего можно найти свободного слугу? Конечно, на кухне.

Лиля решительным шагом прошла в левое крыло в сторону кухни.

— Ой, барышня, — воскликнула кухарка Кэт при виде госпожи, — что же вы себя затрудняете? Я бы и сама к вам пришла, стоило только позвонить в колокольчик.

Слуги еще не до конца привыкли к новому положению бывшей товарки, и иногда позволяли себе нетактичные высказывания.

— Я не к тебе, Кэт, — произнесла Лиля. — Леон, вы уже поели? — спросила она сидящего за столом слугу Карла.

— Да, мадемуазель, — ответил тот, — отдыхаю после ланча.

— Мне нужно с вами поговорить, — сказала девушка.

Леон встал, и Лиля повела его в холл. Там она накинула на плечи плащ, слуга Карла тоже оделся и вышел вслед за девушкой во двор. Они медленно побрели по аллее к беседке.

Лиля рассказала Леону о полученной записке.

— Вы не обидитесь, если я скажу, что пока не хочу замуж? — спросила она.

— Нет, мадемуазель. Вас можно понять, вы же совсем не знаете моего господина.

— Вы можете называть меня по имени, — улыбнулась Лиля, — я же простая школьница.

— Нет, мадемуазель, здесь вы дворянка. А я слуга вашего жениха.

— Леон, что мне сделать, чтобы отложить свадьбу? Я так хочу вернуться домой! — горячо воскликнула Лиля.

— До свадьбы еще далеко. Даже помолвка будет только через месяц. Я бы посоветовал вам пока ничего не предпринимать. Если вы вернетесь домой, свадьбы не будет. А если ничего не получится, то брак с моим господином — не такой уж плохой выход, — задумчиво ответил Леон.

Лиля с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться.

— Не стоит так огорчаться! Но вы же понимаете, что надо предвидеть все возможные ситуации.

— А как же вы? Вы ведь тоже хотите вернуться назад, в свое время?

— Я долго думал над этим и пришел к выводу, что мой дом здесь. У меня есть жена Гертруда — горничная в доме сэра Карла, есть сын Нейл. Вся моя жизнь связана с ними. Возможно, вы слышали, что матушка сэра Карла оставила ему небольшой домик недалеко от Лонгриджа? Это и мой дом. А если сэр Карл переедет в Олдоакс, то я и моя семья переедем с ним.

— Не понимаю, как вы можете, родившись в двадцать первом веке, променять его на это дремучее время.

— Вам и не понять, дорогая госпожа, вы еще слишком молоды. Не обижайтесь на меня за эти слова. Когда вы повзрослеете, у вас появятся дорогие вам люди, и вы поймете меня.

— Хорошо, Леон. Но тогда держитесь от меня подальше, ведь я намерена вернуться домой, — грустно сказала Лиля.

— Подальше мне нужно держаться от огненного янтарина вашей матушки, я об этом помню. А вы помните, что я всегда готов вам помочь.

Гутс твердо решил вернуться в двадцать первый век и изъять у Кирилла концентратор. Но до встречи с испытателем, а по сути — заряжателем прибора предстояло сделать еще одно дело. Пусть найти месторождение янтарина не удалось, но камень в кольце графини Мортимер никуда не делся.

Хорошо поставленная служба информации — дело простое, если есть деньги. Гутс давно уже знал, что леди Мортимер скупает долговые расписки своего племянника. Лучше способа получить ее кольцо и не придумаешь. Если получить кольцо в счет долга от Ричарда Бэклоу не удалось, то пусть это сделает его тетка. Визит к этой достойной даме Гутс обставил ловко. Он поблагодарил графиню за консультации по подбору и высадке цветов для сада и послал в знак благодарности корзину яблок, купленных в Лонгридже. Привезенные из южных краев, они служили идеальным подарком. В результате он получил приглашение на обед.

Приехав в Олдоакс, Гутс проявил чудеса любезности, восхищался парком, замком, нарядом хозяйки и красотой ее дочери. В результате