Дальше — как обычно, будто не просидел целый год затаившись. Связывал, душил, резал, отсекал. Тридцать восемь ножевых ран.

Названия станции он не запомнил, но позже безошибочно привел следователей в лес за поселком Востряково-1, неподалеку от платформы Авиационная, где грибники нашли прикрытый зеленым выношенным плащом обнаженный истерзанный труп.

В августе начинается в Подмосковье грибной сезон и тянется до середины осени.

Чикатило вернулся к платформе, доехал до аэропорта — это совсем близко, — но билета так и не купил. По магазинам в Москве он походил достаточно и, завершив командировочные дела, со столичными гостинцами вернулся домой поездом.

Вскоре после приезда из Москвы, а именно вечером 27 августа, он встретил на печально знакомом нам Шахтинском автовокзале восемнадцатилетнюю Инессу Гуляеву, девку непутевую, не раз сбегавшую из дому. Ее только что выпустили из спецприемника, куда она угодила за бродяжничество, с предписанием немедленно возвращаться домой, в село Отрадное. Ехать на ночь глядя ужасно не хотелось, в Шахтах переночевать было негде.

Солидный человек, в очках и с сединой, предложил ей бесплатный ночлег. Она согласилась: хоть ночь спокойно провести под крышей. И с мужиком.

Он довел ее только до ближней к автовокзалу рощи. Она оказалась бойкой на язык, посмеялась над его мужскими слабостями и вдобавок выматерила. Тогда он ее убил.

В 1985 году это было последнее его убийство.

Следующий год не дал следствию нового материала. Убийств с почерком ростовского маньяка не отмечено.

Шестнадцатого октября 1986 года Андрею Романовичу стукнуло пятьдесят. Он принимал поздравления от семьи и товарищей по работе.

К очередной, пятьдесят первой годовщине, он убил еще троих.

В начале мая 1987 года начальник отдела металлов Новочеркасского электровозостроительного завода направляется в служебную командировку в небольшой город Каменск-Уральский, к юго-востоку от Свердловска (ныне Екатеринбурга), на завод по обработке цветных металлов. К уголовному делу приобщены командировочные документы: удостоверение с отметками и печатями — прибыл 6, убыл 18 мая; проездные билеты, как обычно, до самого последнего, ценой гривенник; счет из гостиницы и квитанции за телефонные разговоры с Новочеркасском; авансовый отчет за номером 285 от 22 мая; собственноручно заполненная анкета в заводской гостинице.

Еще один след он оставил в городке Ревда, тоже недалеко от Свердловска, но по другую от Каменск-Уральского сторону — к западу.

Из обвинительного заключения по уголовному делу № 18/59639–85, подписанного И. М. Костоевым и утвержденного Генеральным прокурором России, государственным советником юстиции 2-го класса В. Г. Степанковым:

Неужто и в самом деле — в поисках жертвы? Но зачем же еще! От Каменск-Уральского до Ревды больше сотни километров, а если ехать через Екатеринбург — другого пути нет, — и того больше. Не было у Андрея Романовича в Ревде ни родственников, ни знакомых и дел там никаких не было.

Тринадцатилетний Олег (точнее, до тринадцатилетия ему оставалось три дня) учился во вспомогательной школе-интернате. Говоря проще — в школе для умственно отсталых детей. По заключению врачей, «страдал олигофренией в степени легкой дебильности неизвестного генезиса». В школе его нередко обижали соученики, и он не раз просил родителей забрать его из интерната. В тот день он ехал с приятелем в школу на автобусе, но сошел за несколько остановок — скорее всего, решил прогулять ненавистные занятия.

Педагогу нетрудно было уговорить такого мальчика следовать за собой — под любым предлогом. Чикатило выбрал самый простой: пригласил Олега к себе на дачу. Тот пошел не задумываясь — еще бы, школу прогулять и вкусно поесть!

Он был зверски убит в загородном лесу у станции Барановка, неподалеку от железнодорожного полотна. Совершив над истерзанным телом традиционный «партизанский» ритуал, Чикатило присыпал труп землей и опавшими листьями. Изорванную одежду мальчика разбросал по дороге. Грибники тот лес не жалуют вниманием, и осенью никто не наткнулся на мертвое тело.

Андрей Романович переночевал на вокзале в Ревде, наутро поехал в Свердловск, а оттуда — в Каменск-Уральский. Закончил дела и вернулся домой.

Электровозостроительный завод — серьезная фирма, с большими связями. Дальние командировки здесь в обычае. И в каждой из них начальник отдела металлов, он же «красный партизан», берет «языка».

Двадцать девятого июля 1987 года, украинский город Запорожье.

Что ему тогда надо было достать для завода, он не помнит. Для человека хозяйственного, для добытчика, очень важно, когда личные интересы совпадают с общественными: и задание выполнил, и кое-чего для дома подкупил. Но зачем ради этого переть на окраину города?

Скорее всего, потому, что была и третья задача, не производственная и не семейная. Личная.

«Мы разговорились…»

Разговор с двенадцатилетним курильщиком Ваней Биловецким опытный педагог Чикатило начал с нравоучения о вреде курения. Ваня, хоть и покуривал вместе с приятелями, сам не был уверен в том, что поступает правильно; возле железной дороги они прятались, чтобы взрослые не увидели их с сигаретой. Но в этом возрасте запретные плоды кажутся особенно сладкими. На всякий случай, чтобы не вступать в словопрения и не получать нагоняй от незнакомого надоедливого дядьки, мальчик решил убраться от него подальше.

Жуткие подробности, как обычно, излагаются холодным казенным языком. Ничего нового, все как обычно. Единственная свежая деталь: на месте убийства милиция обнаружила обломок ножа. От клинка откололся кусок металла.

При обыске в 1990 году, после ареста, среди 23 ножей, найденных на квартире Чикатило, один — ему присвоят последний, 23-й, номер — окажется со сломанным лезвием. Первое побуждение — сложить тот, запорожский обломок с ножом номер 23 и убедиться, что некогда, а точнее, 29 июля 1987 года, они были единым целым.

Запорожские пинкертоны спрятали куда-то обломок ножа с места убийства, да так хорошо, что до сих пор не могут найти.

А начальник отдела металлов отправляется в новую командировку. С 7 по 27 сентября 1987 года он находится в Санкт-Петербурге, тогда еще Ленинграде. В середине своего пребывания на родине Октября Андрей Романович повстречал на Финляндском вокзале шестнадцатилетнего Юру Терешонка. Добродушный общительный паренек учился в одном из питерских ПТУ и жил в общаге. Он очень любил поесть, над его аппетитом и заметной полнотой часто посмеивались приятели, но Юра на них не обижался. Глупо обижаться на правду.