Известный экономист Д. Хикс[237] определял суть произошедшей промышленной революции как «влияние науки, стимулирующее развитие техники, появление новых источников энергии и ее использование для придания машинам большей точности и надежности при постепенном сокращении их стоимости, что обеспечивало возможность их широкого применения во многих областях».

Современный американский экономический историк Р. Камерон отмечает следующие черты промышленной революции: «Во-первых, это масштабы использования механической энергии машин, во-вторых, использование новых источников энергии и, в-третьих, применение материалов, не существующих в природных условиях» (Камерон, 2001, с. 204).

Промышленный переворот[238] – это не только изобретение новых машин, в первую очередь это решение проблемы источника относительно дешевой энергии. Как отмечалось в предыдущей главе, аграрная революция в Англии позволила увеличить объем продукции сельского хозяйства. В тот момент в английских деревнях появились деньги, которые стали находить новое применение по сравнению с традицией простого воспроизводства (покупка земли, личное потребление, накопление и т. д.). Капитал был направлен на перестройку домов и приобретение промышленных изделий: одежды, орудий труда, домашней утвари и предметов обстановки. Возник мощный и растущий спрос на промышленную продукцию. Кроме того, уже отмеченные ранее «огораживания» создали большой резерв рабочей силы. Этот новый феномен привлек внимание ученых и стал предметом изучения новой науки. В XVIII в. Адам Смит в своей работе «Богатство народов» назвал ее политэкономией (Смит, 2007). Одна из его основополагающих идей заключалась в том, что максимальный уровень разделения труда в системе ограничен (Лал, 2009). В замкнутой системе, такой как племя охотников-собирателей, практически не существовало разделения труда. Оно возникло, как мы помним из первой главы, после неолитической революции в первых поселениях шумерской цивилизации. В тот момент, когда население в таких поселениях превысило несколько тысяч человек, появились города-государства, а в них – люди, которые специализировались на отдельных видах деятельности. Эти люди и станут движущей силой индустриальной революции.

На фоне планомерного роста «типичного» английского аграрного капитализма к середине XVIII в. выяснилось, что производить промышленные товары стало очень выгодно. Спрос на них не успевал за предложением, поскольку землевладельцы, накопившие богатство за счет аграрной революции, стали вкладывать деньги в строительство фабрик (мануфактур) (рис. 13). Причем по закону неравномерного развития капитализма развитие в Англии шло за счет заимствования изобретений из других стран[239]. Из Голландии пришла идея парового двигателя. Доменные печи и оборудование для подземных работ были завезены из Германии. Способы производства шелка – из Франции. Инновации в производстве стекла, впервые примененные в Венеции (Италия) в XV–XVI вв., перешли оттуда во Францию, Голландию и потом были заимствованы англичанами.

Англичане оказались успешнее своих европейских соседей, обеспечив открытость знаний и их повсеместное распространение. Огромное количество публикаций, посвященных технологиям, и свободный доступ на заводы в Великобритании обеспечили успех промышленной революции. Английские владельцы, конечно, не позволяли делать зарисовки во время посещения заводов, но в основном для европейцев британские фабрики были открыты. Все большую роль в развитии промышленного производства начинает играть фактор информационного обмена в области существующих инноваций, обеспечивая их постепенное распространение между ведущими промышленными державами того времени.

Естественные ограничения послужили дополнительным катализатором для применения знаний. В Великобритании не было достаточного количества лесов, а спокойные английские реки делали невозможным повсеместное использование энергии воды. Поэтому, нуждаясь в универсальном топливе, способном заменить древесину, предприниматели обратились к углю – идеальному топливу для будущего парового двигателя. Уголь позволял добиться большей температуры при горении, чем получалось при сжигании дров. Это свойство стало использоваться в металлургии, изготовлении кирпича, бумаги и иной продукции.

Промышленный переворот стал возможен благодаря открытию источника относительно дешевой энергии для технических чудес – пара. Использование пара, полученного за счет сжигания угля, позволило размещать фабрики вдали от рек, ускорив тем самым наступление промышленной революции.

В 1698 г. английский офицер Томас Севери зарегистрировал изобретение статического водяного насоса, использующего давление пара. В качестве компаньона Севери привлек кузнеца Томаса Ньюкомена. В 1712 г. они разработали машину с вертикальным поршнем, движение которого через простой рычаг передавалось на поршень погружного нагнетательного насоса. Использование правильно подобранного соотношения поверхностей действующих поршней позволяло за счет атмосферного давления создать усилие, необходимое для закачки воды на любую высоту.

В 1707 г. первая паровая машина Севери появилась в России. Император Петр I отдал приказ, согласно которому ее установили в Летнем саду. Это было сделано для того, чтобы подавать воду из Фонтанки в фонтаны парка. В Британии (в отличие от России) паровая машина Ньюкомена получила более широкое применение, особенно в английской горной промышленности, но с той же целью – как насос для подъема воды. Машина не вызвала революции в технике мануфактурного производства (здесь и не было нужды в паровом двигателе) и мирно просуществовала две трети века, пока наконец в эпоху промышленного переворота гений Джеймса Уатта не преобразовал ее в «универсальный мотор» новой фабричной индустрии.