– Почему? – уточнила Лариса.

– Так она же не ходила никуда, – пояснила Люба. – Так, по двору только шаркала с палочкой, да иногда за ворота выходила постоять. Куда ей идти? Я хотела сразу «Скорую» вызвать, а потом думаю, попробую сама открыть. У нее замок сломан был, она как раз за день до этого жаловалась, что залезали к ней. Я замок-то подергала, дверь поторкала – она и открылась.

Люба замолчала, и Лариса попросила ее:

– Расскажите, пожалуйста, что вы там увидели и что было дальше.

– Ну, я покричала вначале с порога… Боялась, если честно, в комнату заходить, – прижав руки к груди, повернулась она к Ольге Андреевне. – А уж когда никто не отозвался, прошла. Она в проходной комнате на полу лежит, и кровь натекла. Я сначала думала, что упала она да голову разбила обо что-нибудь. Ну, побежала к Юре – у него телефон есть – «Скорую» вызывать. А уж когда «скорая» приехала, осмотрела ее, врач и говорит: нужно милицию вызвать, потому что ударили ее по голове…

– И вы не заходили в дом, пока дожидались приезда «Скорой»?

– Нет, мне и входить туда не хотелось, – поежилась Люба. – Как вспомню ее… на полу… палка в стороне валяется… Нет, мы с Юрой на улице остались дожидаться. Он, правда, вошел посмотреть. Говорит – гляну, может, она жива еще. И тут же назад выходит, головой качает. Ему вообще чуть плохо не стало, все на лавке сидел, отдышаться не мог.

Люба, вспомнив эту сцену, со вздохом покачала головой.

– А с ним можно будет поговорить? – спросила Лариса. – Он сейчас дома?

– Ой, вот не знаю, – развела руками Люба. – Да можно проверить, вон его звонок, позвоните.

Лариса подошла к дому напротив и позвонила в указанную дверь. На звонок никто не открыл, и она вернулась к Ольге Андреевне с Любой.

– Значит, с работы еще не пришел, – прокомментировала словоохотливая Люба.

– А кто еще живет в вашем дворе, можно узнать? – спросила Лариса, обращаясь к Ольге Андреевне.

– В том доме, где Мария Афанасьевна жила, сейчас остались только Юра и Галина Федоровна, – неторопливо произнесла Ольга Андреевна. – Галина Федоровна в серединке, а Юра с Марией Афанасьевной по краям, как вы уж, наверное, поняли. А в нашем доме живу я, Алина с Лешей Середкины – молодые совсем, бездетные, и… – Ольга Андреевна вдруг замолчала, как-то поморщившись.

– А еще алкаши эти чертовы! – в сердцах проговорила Люба.

– Тише, тише, – с досадой махнула на нее рукой Ольга Андреевна. – Сейчас услышат – потом скандалов не оберешься.

– Что, такая неблагополучная семья? – с пониманием спросила Лариса.

Ольга Андреевна только вздохнула и плотнее закуталась в свой белый платок. За нее принялась увлеченно и с жаром говорить Люба.

– Пьяницы они! Что муж, что жена – вот уж одна сатана, прямо как про них сказано! Да ладно бы просто пили, черт бы с ними, так они всему двору покоя не дают!

– Что же они такого делают? – заинтересовалась Лариса.

– И дерутся, и на весь двор орут-скандалят, и всякая шантрапа к ним шляется, до утра на лавочке просиживает, только и слышно мат-перемат да угрозы. Ольга Андреевна! Да что ты молчишь? – воскликнула Люба. – Сама же про это рассказывала.

– Да, – подтвердила Ольга Андреевна. Потом, доверительно наклонившись к Ларисе и понизив голос, продолжила: – Ночью как-то вышла в туалет, а у них там целая кодла на лавочке сидит. И как понесут на меня – чего, мол, старая карга, здесь шляешься? Я с ними пререкаться не стала, хотела молча пройти, так они мне дорогу загородили и ухмыляются. А один даже ножик достал и перед носом крутит, а сами – лотрыги-лотрыгами! Им место в отстойнике, а они порядочным людям нервы портят! И не знаешь, куда деваться от них! И почему мы из-за них страдать должны?

Ольга Андреевна сокрушенно покачала головой, лицо ее исказила болезненная гримаса.

– А что же, вы не пробовали найти на них управу? – удивилась Лариса. – В милицию не обращались?

– Обращались, обращались, да что толку? – снова вступила Люба. – Участковому сколько раз жаловались, а что он может? Выселить их отсюда он не вправе, в тюрьму посадить вроде как тоже не за что… А пугать их бесполезно! – махнула Люба рукой. – Они только зубы скалят да лаются! Странно, что сейчас их не слышно, спят небось с перепоя. Выспятся к вечеру – и начнут концерт закатывать.

– Сколько раз ко мне ходили деньги просить, – поежилась Ольга Андреевна. – Взаймы якобы. Взаймы! – с горечью повторила она. – Хоть бы раз отдали! Да я и не жду, только бы шлялись поменьше.

– А вы бы не давали! – воскликнула Лариса.

– Попробуй не дай! Себе дороже… Коля-то этот вон как глазами вращает, душа аж в пятки уходит. Он, между прочим, сидел, – совсем шепотом добавила Ольга Андреевна. – И Лелька его… Сколько раз тут драки учиняла. Я что, драться, что ли, с ней стану? Не хватало еще связываться! Сунешь рублей десять – и поскорее дверь закрываешь, да на все замки. А иногда и не открываю совсем.

– Ничего себе, – пробормотала Лариса, пораженная беспределом каких-то ничтожных пьянчуг в этом дворе. – А мужчины что же?

– Мужчин-то у нас всего двое во дворе, – сказала Ольга Андреевна. – Юра да Леша, Алинин муж. Юру-то они побаиваются, он им грозил несколько раз, а Леша с ними и не сталкивался никогда, они с женой недавно сюда переехали. Правда, Леля как-то пошла к ним под предлогом с новыми соседями познакомиться, да вышла оттуда злая. Видно, Алина ее выставила. С тех пор не ходят они к ним, ворчат только.

– Участковый говорит – терпеть надо, вот снесут вас, тогда вздохнете спокойно, – проговорила Люба.

– А ваш дом собираются сносить? – спросила Лариса.

– Только этого и ждем, – ответила Ольга Андреевна. – Устали в таких условиях жить. Правда, мне и жалко, с другой стороны… Все-таки я здесь родилась, всю жизнь прожила, мужа похоронила… Как представишь, что никогда больше этих мест не увидишь, так сердце сжимается.

– Зато новая квартира будет… Ванная, вода горячая, туалет – красота! И отдельно ото всех. А тут хоть и отдельная квартира, а дом-то все равно общий. Вон, стены-то, все равно что картонные, – кивнула Люба на ветхий дом. – Вы молиться должны, чтобы поскорее снесли!

– Да я уж и так молюсь, – вздохнула Ольга Андреевна. – Правда, десять лет обещают снести, а все никак. Но вроде бы в этом году уже точно обещали.

Лариса взяла эту информацию себе на заметку и перешла к следующим вопросам:

– Скажите, а что тут за история произошла недавно с Марией Афанасьевной? Вроде бы пропали деньги, а потом к ней залез кто-то…

– Да, – не очень охотно подтвердила Ольга Андреевна. – Но я во все это вмешиваться не хотела, ведь и не знаешь ничего толком. Мария Афанасьевна кричала, что Татьяна на нее грешит, обвиняет в пропаже денег, а она их и в глаза не видела. И сколько их там было, и какие – знать не знаю. Нам говорила, что тысяча восемьсот евро, потом вроде другие цифры называла…