— Владыка! — торжественно прокричал последний.

— Рад, что вы добрались назад, мсье, — коротко добавил капрал.

— А я-то как рад. Ну, как заселились, всё ли нормально, никаких инцидентов?

— Смешно, — сказал Бисто. — Зубаны — и без инцидентов.

— Всё под контролем, владыка!

— Под контролем, так под контролем. Спасибо, что доставили груз и уложились в срок. Я ценю.

— Пустое, мсье, — коротко кивнул головой капрал. Одним глазом он смотрел на меня, второй же следил за зубанами. — Пару часов назад приходили слуги вашей зубастой высокой леди. Та требует вашего прибытия. Немедленно.

— Ну, если мадам требует, значит прибудем. Давайте, гляну, как вы устроились, и сразу отправлюсь. И еще, мне надо будет сотню бойцов, чтобы сопровождали меня. Времена тревожные. Кто добровольцем?! — крикнул я и потонул в ответных радостных воплях.

* * *

Район Гротеск

Таверна «Дверь леса»

Я толкнул тяжелую деревянную дверь, заходя внутрь. С прошлого моего посещения ничего не поменялось. Темное помещение с диванами и столиками, на которых горели неизменные маленькие свечи. Тушкан сразу спрыгнул с моего плеча и полез под потолок, откуда мгновенно послышались возня и жуткое шипение.

— А ну, тихо! — сказал я, глядя, как мой питомец затеял с Шаманом гонки по потолку.

— Вот я не поняла. Почему так долго?! — заявил мне сбоку из темноты голос Кацентодд. — Что за ерунда? Сколько ты думал я буду тебя ждать?

— Лика, душа моя. Рад тебя видеть.

Свет отразился от хищной улыбки. Глаза сверкнули желтым. Я подошел ближе и сел на диван, повторив ее позу с закидыванием ног на небольшой столик между нами. Специально пошевелил длинными черными щупальцами, что были у меня вместо ступней.

— А вот исстинное лицо Ссерого Пароволка. Хам.

— Ты так думаешь? Скажи там своим мальчикам, — кивнул я на светящуюся стойку в другом конце заведения, — пусть мне чаю что ли сварганят.

— Обойдешшшься. Тебя ждет ссамое важное и ссамое расспосследнее задание. Пошшли.

Она встала, и, не оборачиваясь, пошла вглубь заведения. Чего-то мне не хочется за ней идти. Эх. Высшая доблесть мужчины — это заканчивать начатое. Я поднялся и пошел за Ликой. Проходя мимо стойки, я подмигнул бармену. Тот в ответ насупился.

Мы прошли в кухонную дверь, свернули направо, потом налево. Еще одна дверь, теперь железная. Куда, интересно, она меня ведет? Кацентодд дернула неприметный рычаг, закрутились шестеренки, и огромный холодильник, забитый под завязку льдом, пришел в движение и отодвинулся вбок. В открывшемся проходе была небольшая лифтовая кабина. Сильно нагнувшись, девушка прошла внутрь. Кивком приказала следовать за ней. Дернулся рычаг, и мы поехали. Причем вниз. От Лики пахло корицей.

— Я зубана наверху оставил.

— Я ссвоего тоже. Внизу они не нужны. Или ты мне не доверяешшь?

Я лишь пожал плечами.

— Люблю я лифты, — задумчиво произнесла Кацентодд. — Есть в них что-то мистическое. Переход с уровня на уровень. Из одного мира в другой. Из царства живых в великое ничто смерти…

Я ничего не отвечал, только, сам того не желая, разглядывал грудь Лики, которая в тесной кабине оказалась прямо перед моим лицом. Я ухмыльнулся.

— Интерессно? — спросила она меня.

— Про лифты то? Как бы тебе сказать. Безумно…

С грохотом и лязгом кабина остановилась. Лика решительно распахнула дверцу, и перед нами возникла небольшая комната. В первое мгновение мне показалось, что стены комнаты покрыты кровью, а в другом конце кто-то стоит. Но тут же я понял, что всё вокруг задрапировано бордовой тканью, а там впереди стоит высокое ростовое зеркало.

Аккуратно переступая между горящими прямо на полу свечами, Кацентодд подошла к своему отражению.

— Всстань рядом.

Я послушался.

— Обсстановочку в Ссчасстье видел? Все бегут высслужиться перед Йорхотепом. Шептуны ссглупили и решшили ограничить прием даров ото вссех кроме ссебя любимых. Их походя ссмял Двор. Ссмял, — оскалилась она. — Механиссты погрязли во внутренней грызне, а Поглотители готовят какую-то каверзу. Все ссорвалиссь с цепи и бегают по городу, безумные, как твои зубаны. Внимание вопросс. Чего не хватает Йорхотеппу, чтобы просснуться?

Я молчал, внимательно слушая, пока не понял, что от меня всё-таки требуют ответа.

— Ну легкие у него есть, сердце тоже. Может мозгов?

— И смелости. Нет, не угадал. Но близко. Давай ещще одну попытку.

Кацентод смотрела на меня не отрываясь, глаза у нее были полузакрыты. Как у кошки. Какая же она красивая и жуткая одновременно.

— Души?

— Хм… Неплохо. Ему нужно хранилище. Хранилище, где и будет жить его сознание и возможно его душа, если она у него будет.

Вам предложено задание: «Вот самое драматическое название из всех»

Описание: принеси мне Хранилище Души для нашего милого Йорхотепчика

Срок: 24 часа

Награда: сможешь загадать любое желание

Отказ: нет

Провал: уж постарайся

Принять?

Да/Да

Она размахнулась и вонзила свои пальцы мне в грудь. Это было почему-то не больно. Я как будто наблюдал за этим со стороны. В мерцание кнопки «Голод» добавились красные оттенки. Я смотрел в сияющие глаза Лики и всё больше тонул в них. На заднем фоне загудели трубы Йорхотепа. Начинался выдох. Я падал вниз, всё глубже и глубже в эти оранжевые глаза. Внезапно я упал и ударился лицом о мягкую черную землю, покрытую тонким слоем пепла. В нос ударил запах дыма, специй и парного мяса.

Вы находитесь в Сумеречном Плане

Врата Леса

Уровень безопасности: черный

— Пароволк, — сказал надо мной глухой, тяжелый бас. — Мать Муравьев ожидает. Можете сами идти?

Надо мной нависал широкий крепкий робот. Всё его тело покрывали толстые черные пластины. Шестерни в механизмах были грубые и массивные. Волчья пасть с толстыми металлическими зубами. Сквозь забрало со множеством круглых отверстий сверкали глаза необычного для автоматонов зеленого цвета. Причем смотрел он на меня с каким-то гастрономическим интересом.

— Можешь сам идти? — щелкнул широкий зубастый рот.

— Могу, чего уж, — сказал я, поднялся, отряхивая колени.

— За мной.

Я пошел за массивной фигурой, оглядываясь вокруг. Широкая тропинка вела сквозь черные деревья с мелкими красными листьями. Это и есть тот самый Лес? Всё освещал поздний красно-синий закат. Странно, совсем нет подлеска. Просто пепельная земля, из которой торчат угольные деревья. В просветах я разглядел медленную темно-зеленую реку.