— В жизни не ездила домой с таким шиком, — сказала Люсилла.

— А как ты ездила? — спросил Джефф. Он сидел за рулем и вел машину с самого утра, когда они отправились в свой долгий путь на север.

— Когда училась в Эдинбурге, то на поезде или в проржавленной дребезжащей развалюхе. Однажды летела из Лондона самолетом, но тогда папа еще служил в армии, и за мой билет заплатило Министерство обороны.

Была половина четвертого, им оставалось всего двадцать миль. Они ехали хорошо. Свернули с автострады, обогнули Релкирк по объездной дороге, которая скоро приведет их в Страткрой, к дому. Рядом с ними бежала река, впереди вставали горы. Воздух был чист, небо бездонное, свежий ветер, врывающийся в открытые окна, благоухал и кружил голову, как молодое вино.

До чего же им повезло с погодой! Люсилла едва верила такому подарку судьбы. Утром в Лондоне шел дождь; когда они проезжали Центральные графства, был просто потоп; но недалеко от границы с Шотландией тучи прямо на глазах стали светлеть, редеть, ветер погнал их к востоку, и Шотландия встретила их радостным чистым голубым небом и зелено-золотой листвой деревьев. Люсилла подумала, что ее родной край проявил редкую галантность, встретив их столь гостеприимно, и обрадовалась, будто это она сама устроила чудесную перемену декораций, однако не стала вслух восхищаться, какая им выпала удача и какой сказочно красивый пейзаж раскинулся вокруг. Она достаточно хорошо изучила Джеффа и знала, что он не любит бурного проявления чувств, это его смущает.

Выехали они сегодня в десять утра, но сначала выписались из отеля, потом наблюдали, как важные носильщики грузят в сверкающий вишневый «мерседес» Пандоры огромное количество больших, средних и маленьких, вишневых же, кожаных чемоданов и чемоданчиков с ее вещами, а также их собственные нищенские рюкзаки. Пандора забыла дать носильщикам на чай, это пришлось сделать Люсилле. Она понимала, что Пандора никогда не вернет ей деньги, но ночь среди такой неслыханной роскоши, да еще ужин и завтрак, — нет, чаевые — это самое меньшее, что она могла сделать в знак благодарности.

Сначала Пандора сидела впереди, закутавшись в норковое манто, потому что после палящей августовской жары на Майорке чувствовала себя неуютно. Она никак не ожидала, что в Англии дождь и так холодно. Пока Джефф выбирался из запруженных лондонских улиц, она без умолку болтала о разных разностях, но когда они выехали на автостраду и мимо понесся со скоростью восьмидесяти миль в час серый однообразный пейзаж, она, глядя на него в окно, умолкла. Дворники работали на предельной скорости, громадные многоосные грузовики обдавали «мерседес» фонтанами грязи из-под колес и заливали стекло. Даже Люсилла вынуждена была признать, что все это малоприятно.

— Бр-р, какая гадость. — Пандора поглубже закуталась в свой мех.

— Да уж, но я надеюсь, дождь скоро кончится.

Обедали в придорожной закусочной при бензозаправке. Пандора хотела свернуть с автострады и найти какое-нибудь укромное деревенское кафе, желательно с соломенной островерхой крышей. Они посидели бы у камина, выпили чего-нибудь поднимающего настроение, например, виски или имбирного эля. Но Люсилла знала, что если они позволят себе отвлечься, то сегодня им до Кроя не добраться.

— Мы очень спешим, Пандора. Мы не в Испании и не во Франции и не можем позволить себе так легкомысленно бросать время на ветер.

— Ну нет, голубка, никак не на ветер.

— Именно на ветер. Ты затеешь разговор с барменом, и пиши пропало, мы оттуда уже никогда не уедем.

Итак, никаких глупостей, придорожная закусочная при бензозаправке. Увы, даже здесь все худшие опасения Люсиллы оправдались. Пришлось долго стоять с подносами в очереди за бутербродами и кофе, потом они сели на оранжевые пластиковые стулья за пластиковый же столик. Зал был полон, капризничали дети, родители раздраженно одергивали их, юнцы-панки демонстрировали майки с порнографическими рисунками, мускулистые водители грузовиков сосредоточенно поглощали огромные порции рыбы с жареной картошкой и пили чай со сладостями ядовитого цвета.

После обеда Пандора и Люсилла поменялись местами, Пандора удобно устроилась на заднем сиденье и тотчас заснула. Она проспала всю оставшуюся часть пути и пропустила волнующий миг, когда они пересекали границу Англии и Шотландии, не видела, как очистилось небо, не почувствовала божественного волнения от того, что совершается чудо — она приближается к дому.

Въехали в маленький провинциальный городок.

— Как он называется? — спросил Джефф.

— Киркторнтон.

На улицах было множество народу, все пришли или приехали в этот субботний день за покупками; в городском парке и вдоль тротуаров цвели яркие георгины. На скамейках сидели старики и радовались нежаркому солнцу, дети ели мороженое. Над бурной речкой выгнулся дугой мост, стоящий на нем мужчина удил рыбу. Дорога пошла в гору. Пандора спала на заднем сиденье под своим манто, свернувшись калачиком, как ребенок; под головой у нее вместо подушки лежала свернутая куртка Джеффа. На лицо упала прядь кудрявых медных волос, под черными ресницами на прозрачной щеке лежала густая тень.

— Как ты думаешь, разбудить ее?

— Как хочешь.

Во время их долгого путешествия по Испании и Франции каждый Божий день повторялось одно и то же. Пандора, полная сил и энергии, весело болтала, смеялась и вдруг решительно заявляла: «Мы непременно должны посмотреть вон тот собор. Придется сделать совсем небольшой крюк, всего десять километров». Или: «Ах, какая изумительная река! Давайте остановимся на полчасика и поплаваем голышом, никто нас не увидит». Или: «Знаете, ребятки, мы только что проехали совершенно очаровательное кафе. Давайте вернемся и чего-нибудь выпьем».

Бокал вина или стаканчик виски превращался в растягивающийся до бесконечности обед, причем Пандора вступала в разговор со всеми, кто находился поблизости. Еще одна бутылка вина, кофе, коньяк… и вдруг Пандора вырубалась. Она засыпала мертвым сном. Она могла заснуть где угодно, и хотя порой Люсилла с Джеффом оказывались в дурацком положении, но, по крайней мере, Пандора умолкала на время сна, и молодые люди научились ценить эти передышки. Не будь их, они вряд ли выдержали бы путешествие. Она была точно непоседливый ребенок или донельзя избалованный спаниель, милый и забавный, но ужасно утомляющий своими выходками.

«Мерседес» ехал в гору. Вот и перевал. Какие сверху открылись просторы, какой захватывающий вид! Поля с живой изгородью из буков, разбросанные там и сям фермы, стада пасущихся овец, далеко внизу река, еще дальше отроги гор в зарослях цветущего вереска, лилово-розовые, как спелая слива.

— Если я сейчас не разбужу Пандору, мы так и привезем ее домой спящей. Осталось минут десять.

— Ну что ж, буди.

Люсилла протянула руку назад, положила на покрытое мягким мехом плечо Пандоры и легонько потрясла.

— Пандора!

— М-м-м…

— Пандора! — Люсилла снова тряхнула ее за плечо. — Проснись! Мы уже почти приехали. Сейчас будем дома.