— Перегнули также с информацией, что якобы никто из окружения и охраны не погиб. Как это возможно? Террорист входит в пустой зал и взрывает себя, потому что хочет вынудить правителя сменить обои и шторы? А может, кто-то дистанционно привел в движение взрыватель?

Женщины смотрят на Хамида, который в последнее время очень изменился, а сейчас со злостью в глазах саркастически описывает эту страшную ситуацию. Обе женщины молчат. Бабушка складывает газету и удаляется к себе, а Марыся начинает убирать после завтрака.

— Ты с этим как-то связан? — спрашивает она, когда они остались одни.

— Если бы не был связан, то дело выглядело бы совершенно иначе, — говорит шепотом Хамид после некоторого молчания. — Вы с бабушкой обсуждали бы не разрушения во дворце, а появление некролога одного из важнейших людей в государстве.

Марыся от ужаса нервно сглатывает.

— Как они могли подобраться так близко? Неужели кто-то поверил в их лживые обещания?

— Никто, и поэтому саудовское правительство выиграло эту схватку. — Хамид после первого шока и переживаний по поводу страшной смерти молодого добровольца чувствует, что его миссия, однако, достигла цели.

— Почему взялись именно за князя?

— Потому что он вылавливает этих тараканов и, я надеюсь, наведет порядок: уничтожит всех террористов до последнего!

— А что будет с коллаборационистом, который их выдал, который не дал им убить врага номер один? Или ты думаешь, что члены «Аль-Каиды» настолько глупы, что не нападут на след этого человека?

Сразу после возвращения из Саудовской Аравии Лейла спешит к ближайшей подруге и ее мужу, своему благодетелю.

— Я думала, что уже никогда сюда не доеду, — говорит девушка и пальцем показывает на старые саудовские газеты, валяющиеся на маленьком столике в гостиной. — Вижу, что знаете об этом деле, — добавляет она, — в конце концов, шумиха была на весь мир.

— А что происходило в Саудовской Аравии? — спрашивает с интересом бабушка.

— Чистки — это мало сказано! Акция за акцией, специальные бригады проверяли даже женщин, приказывая им открывать лицо и расстегивать абаи. Хорошо, что меня это не коснулось: как меня, так и служащего. — И Лейла иронично смеется.

— А женщины тоже подкладывают бомбы? — Марыся не может не удивиться.

— Нет, чертовы террористы нашли идеальный камуфляж, — поясняет Лейла. — Однажды на шорте[84]у дороги, ведущей в Мекку, схватили парней, переодетых женщинами, с хорошо закрытыми лицами. В багажнике они везли оружие и начиненные взрывчаткой пиджаки для самоубийц, вызвавшихся совершить теракт. Представляете себе?!

— Органы безопасности добрались до интеллектуальной верхушки, — вмешивается Хамид. — Я не в состоянии понять, как образованные люди могут участвовать в этом движении! Это страшно!

— Если не понимаешь, о чем идет речь, то знай: наверняка о деньгах, — объясняет опытная бабушка. — Интересно, а что с «Аль-Каидой» в Йемене?

Женщина с нежностью смотрит на своего зятя.

— Обезоружена! — не сдерживая эмоций, гордо выкрикивает тот. — Абу Сафьян, представитель из Саудовской Аравии, убит во время преследования, а все его подручные — или в тюрьме, или сдохли. После получения информации от доброго северного соседа ими занялось правительство Йемена, у которого тоже очень неплохие антитеррористические бригады.

— Интересно, а что станет с теми, кто помог их схватить? — Надя очень внимательно смотрит в глаза Хамиду. — Эту заразу никогда не уничтожишь до конца. На место одного убитого вербовщики наберут десять новых.

У Марыси перехватывает дыхание, но счастливая и веселая Лейла не хочет больше никаких серьезных разговоров и тянет женщин наверх, в спальню, где хочет показать им свой новый облик.

— Ну, что вы на это скажете? — стягивая никаб, гордо спрашивает она. — Вообще-то пока еще нечем хвастаться, но я уже вижу прогресс.

Марыся — плохая актриса, она не может врать. Молодая женщина опустила глаза, чтобы скрыть разочарование.

— Ты глупая, Мириам! — выздоравливающая запрыгивает на кровать и занимает место между бабушкой и Марысей. — Это первый пушок, как у младенца, который вытирается или выпадает. После него появляются настоящие волосы. — Она с довольным видом массирует пушистую правую часть головы. — Кроме вживления новых волос мне на лице в двух местах удалили шрамы от ожогов. — Она показывает пальцем, хотя эффект ничтожен. — Это место на щеке нужно регулярно смазывать кремом, а на челюсти необходимо сделать пересадку. Будет воля Аллаха, в ближайшем будущем.

— Да, моя хорошая. — Добрая бабушка поддакивает, не желая лишать надежды возбужденную Лейлу.

— Через твердые наросты на голове ни один волос не хотел пробиваться, и их должны были разбивать, — рассказывает Лейла. — Болело, девочки, прямо ужасно, но я даже не пискнула! В конце концов, они это делают, чтобы помочь, а не обидеть. Там был один доктор, он даже подкатывался ко мне и говорил, что из меня выйдет красавица, — смеясь, добавляет Лейла и краснеет при этом до корней волос.

— Бесстыжий! — возмущенно выкрикивает бабушка, а девушки удивляются ее толстокожести. — Ты уже красивая, моя девочка, а процедуры только устранят некоторые недостатки, — смеется она, хватает девушек за руки и тащит их, пока все не падают на спину.

— Как думаете, я могла бы показаться Фалилу? — спрашивает Лейла, ища поддержки у близких.

— Потерпи немного, моя девочка, — сразу посерьезнев, отвечает бабушка. — Пусть этот пух вытрется.

Хамиду начинают поступать анонимные телефонные звонки, и он чувствует, что за ним наблюдают. Его женщины наверняка были правы, говоря, что фундаменталисты никогда не оставят его в покое. Сердце у него замирает от мысли, что с его любимой Мириам и доброй бабушкой Надей может случиться что-то плохое. Наверное, пришло время выезжать, хотя ему очень хотелось бы отыскать Абдула Малика и отдать его властям, чтобы эта страшная братоубийственная война на севере Йемена закончилась. Его арест был бы самым большим достижением шпионской деятельности Хамида. Но он отдает себе отчет, что должен как можно быстрее обеспечить близким безопасное убежище. Те, с которыми он борется, — очень серьезные противники, и относиться к ним пренебрежительно нельзя.

— Алло, Крис? — звонит Хамид с безопасной линии, желая обсудить обещанный путь отступления.

— Yes? — отвечает незнакомый голос.

Хамид отодвигает телефон от уха, чтобы посмотреть на номер, который, возможно, ошибочно набрал. Но нет, все как всегда — те же крестики и черточки, свидетельствующие о защищенном разговоре.

— Я могу поговорить с Крисом? — спрашивает он тихо, чувствуя в сердце беспокойство.

— А кто это говорит?

— Йеменский бен Ладен, — называет он свою кличку.