Он не успел насладиться победой, не успел почувствовать то удовлетворение от хруста костей врага, когда кажется, что ты не свернул ему шею, а наоборот – исправил, привел в то состояние, в котором она и должна находиться. И это упоительное ощущение достигнутой наконец цели, что даже боль в теле кажется приятной… И чем сильнее эта боль, тем ценнее победа.

Ничего такого Дорл не ощутил. Грагенор лыбился до последней секунды. И даже когда кровь хлынула из его горла, он смеялся, словно знал, что это еще не конец.

И концом это действительно не стало.

Раскаты грома со стороны Деноса раздались в ту же секунду, как триумфальный бой барабанов, только торжественности в них не было. Языки пламени, вспыхивающие над городом, добирались до самого неба, земля под ногами дрожала от их неистовой силы, в ушах закладывало от грохота. И непонятный кисло-сладкий запах – лишний, нервирующий неизвестностью – смешался с гарью.

Вокруг еще стихийно продолжался бой, но Дорл знал, что это уже ненадолго. Большинство бет, оставшись без альфы, перестают сражаться, и самое время донести до них мысль, что их Верховный мертв. А значит объединенный юг теперь принадлежит ему, и все, кто там живет, тоже. Он победил – с пальцев на землю капала кровь врага, но Дорл этого не замечал. Он все стоял и смотрел, как рушится город. Его город!

Огонь за считанные минуты охватил едва ли не половину Деноса. Даже мертвый, Грагенор сумел нанести удар – последний, но сокрушительный. Ваар, находившийся ближе всех к стенам города, среагировал быстро: его люди успели вывести многих выживших, но пламя распространялось с неимоверной скоростью. Денос буквально на глазах рассыпался под его натиском, и шансы жителей все уменьшались.

Когда Дорл подошел к воротам, они тоже уже горели. Кто-то пытался их тушить морской водой, но результата это не приносило. Нет, им ни за что не побороть такой пожар. Нужно хотя бы попытаться вывести тех, кто еще жив.

Дышать становилось труднее, но Дорл старался сконцентрироваться на запахах и звуках. Там, за стенами города, находилось чужое, проигравшее войско, которое он должен сделать своим, или уничтожить, но у него не было времени заняться этим, разобраться с пленными и навести порядок в собственных рядах.

– Помогите, мы здесь!

Горевшая стена рухнула прямо перед ним, взметнув сноп искр. Он успел отпрянуть и немного задержать дыхание, чтобы не наглотаться дыма, которым заволокло все вокруг. Дорога оказалась перекрыта… но голос с той стороны все еще продолжал звать на помощь. Дорл одним рывком поднял тлеющие доски и откинул их в сторону. Боли в обожженных пальцах, да и во всем уставшем и раненом теле он не чувствовал, но знал, что она придет позже – обрушится всей своей массой и придавит к земле. Если, конечно, он останется жив. А пока ему некогда было о ней думать. Он упрямо расчищал путь, чтобы добраться до людей – их было несколько, но возможно кто-то уже без сознания, или мертв.

– Верховный… – старик от удивления сначала замер, а потом все же тряхнув седой головой, обернулся и крикнул кому-то за спиной. – Эй, сюда!

Через образовавшееся узкое окошко нельзя было протиснуться, и Дорл продолжал сосредоточенно разбирать завал. С другой стороны столпилось то ли пятеро, то ли шестеро людей, они тоже пытались что-то сделать, но толку от этого было немного. Что могут старики, женщины и дети? Большинство сильных мужчин защищали город за его стенами.

– Не бросайте нас! Пожалуйста, не бросайте нас…

На женщину кто-то без конца шикал, наверное тот самый старик, которого он увидел первым, но она не могла успокоиться. И у нее были причины волноваться. К счастью, ветер немного уносил дым в сторону, но здание рядом продолжало гореть, и вот-вот должно рухнуть.

Появление Юмо пришлось очень кстати. Он вел нескольких людей, и когда они присоединились к расчистке, дело пошло значительно быстрее.

– Все так гремело, стены падали… огонь вокруг, дым, все кричат, ничего не видно… так страшно… Не бросайте нас…

– Старайтесь не вдыхать дым!

– Только не бросайте!

– Не бросим. У вас есть вода? Намочите ткань, дышите через нее…

– Вы ведь нас не бросите?

Юмо как всегда пытался разговаривать, но даже его успокаивающий голос не мог подействовать на охваченных паникой людей.

– Это колдовство… все подлетало вверх, у домов сносило крыши… Нас прокляли?

Причитания женщины Дорл оставлял без внимания. Люди Ваара сумели поймать двух торговцев сразу, как только все произошло, – слишком быстро те старались унести ноги подальше от города. Им хватило двух минут допроса.

Порох. Дорлу ничего не говорило это слово. Оно лишь имело для него странный, кисло-сладкий запах опасности и смерти. Но по крайней мере стала ясна причина такой смелости Грагенора, ведь он столько лет не решался идти на Денос. За этим его внезапным рывком стояло не одно только желание уязвить врага – он нес особый «подарок». И он его подарил. Правда не успел насладиться произведенным эффектом. Дорл сцепил зубы, стараясь подавить эмоции и не обращать внимания на то, что вместе с Деносом он сам как будто сгорает изнутри.

Оказавшихся в ловушке людей освободили вовремя – дым начал стелиться по низу как раз в их сторону, и стена дома опасно кренилась прямо над головами. Поколебавшись немного, Дорл все же решил выйти с Юмо за пределы города хотя бы ненадолго. Нужно было подышать свежим воздухом, иначе он сам рискует задохнуться в этом дыму.

Солнце уже выкатилось из-за холмов, осветив поле ночного сражения. Дорл снова остро почувствовал, как сильно ему не хватает времени. Пленные находились в окружении его армии, но отсутствие рядом альфы могло спровоцировать бунт. У стен города стоял настоящий вой – горожане толпились рядом, невзирая на опасность, и не в силах поверить в то, что Денос горит.

– Дождись Ваара. Я хочу, чтобы он был рядом с пленными, – сказал Дорл, глянув на Юмо, и сделал еще глоток воды. Горечь во рту не исчезала.

– Хорошо. Потом я вернусь к западным воротам…

– Нет. Ты останешься здесь.

Приказы Верховного не принято обсуждать, и Юмо никогда бы не решился перечить. Но даже не повернув головы, Дорл почувствовал его обиду, и поэтому остановился, дав возможность ему что-то сказать.

– Почему? – после небольшой паузы спросил Юмо. – Ты считаешь меня слишком слабым?

Дорл сделал глубокий вдох – хотя здесь и пахло гарью, дышалось все равно несравнимо легче. Он постоял с закрытыми глазами несколько секунд, сквозь веки глядя на солнечные лучи и чувствуя прикосновение морского бриза к своему лицу. Наверное, вопрос Юмо в другое время вызывал бы у него раздражение, но сейчас он ощущал себя слишком выгоревшим. Он посмотрел на своего брата – самого младшего и самого непохожего на них всех.

– Там слишком опасно. Кто-то должен остаться снаружи, и в случае чего продолжить вести людей, – произнес он и, подумав немного, вдруг добавил: – Наверное… я где-то считаю тебя лучшим из нас.