— Я тоже рад его видеть, — проговорил ре Вальф.

Поднялась пухлая рука, на пальцах которой было тесно перстням, и сделала приглашающий жест.

— Великий хан удостаивает тебя честью личной беседы! — В голосе переводчика прозвучал благоговейный трепет.

Командор равнодушно кивнул и неторопливо зашагал к ложу, на котором возлежало жирное подобие человека.

Хан лениво открывал рот, слов слышно не было, зато переводчик старался вовсю, что-то трещал, махал руками, ре Вальф кивал, отвечал неспешно, его голос доносился довольно отчетливо.

Хорст от скуки начал оглядываться и тут же замер, вновь ощутив на себе чужое внимание. Чувство было противное — словно по лицу ползет, щекоча кожу тоненькими лапками, какое-то насекомое.

В дальнем углу зала родилось приглушенное шарканье, из тьмы выдвинулся крошечный старичок в темном халате, украшенном багровыми полосами. Заметив, как светятся его глаза, Хорст вздрогнул.

Маг! Хотя ожидать, что в столь крупном городе, как Ил-Бурзум, нет никого, знакомого с чародейством, было бы просто глупо. Но Хорст никогда бы не подумал, что такой человек объявится прямо в ханском замке.

Шаркая и бормоча что-то себе под нос, старик принялся бродить по залу. На хана и прочих он не обращал никакого внимания, но и в его сторону никто не оборачивался…

Его словно никто не замечал! Хорст вздрогнул, склонился к стоящему рядом соратнику, прошептал:

— Видишь, вон там, у колонны? Старик в халате?

— Нет, — ответил тот испуганно. — Никого. Ты что, рехнулся?

— Молчать! — шепот брата Тегера прозвучал как властный окрик.

Старик остановился, уставился на Хорста. Глаза его злобно блестели из морщин, точно два металлических шарика из куска старой дубленой кожи. Раздвинулись узкие губы, обнажив острые, точно у волка, клыки. Поднялись сухие ладошки…

Небольшая фигурка сжалась в черное пятно, ударили по воздуху перепончатые крылья, и прямо в лицо Хорсту метнулась большая летучая мышь. Сверкнули ощеренные зубы…

Хорст дёрнулся было, но заставил себя остаться на месте. Тварь пронеслась рядом, обдав его волной теплого вонючего воздуха, метнулась под потолок и исчезла во тьме.

Хорст едва слышно перевел дыхание.

— Великий хан благодарен вам за столь приятную встречу, — переводчик заговорил чуть громче, — и будет рад в следующий раз оказать гостеприимство столь знаменитому воителю Порядка.

— А я буду рад его принять. — Ре Вальф поклонился, развернулся и зашагал к своим.

Чужой взгляд, намертво прилипший к затылку, как паутина, преследовал Хорста до самых ворот, а потом пропал, будто растворился в висящей над городом тихой ночи.

— Про что говорили? — негромко спросил у командора брат Тегер, когда редары сели на коней. Хорст, оказавшийся сразу за ними, мог слышать весь разговор.

— Ничего серьезного, — ответил ре Вальф. — Спрашивал, куда мы направляемся, долго ли пробудем в городе и тому подобное. Как только хан узнал, что мы уезжаем завтра, тут же потерял к нам интерес.

— И все же неясно, чего он от нас хотел. Ицкар-Ур ничего не делает просто так.

— Кто знает, может, ему понадобилась помощь Ордена? — пожал плечами ре Вальф и чуть пришпорил коня. — Хотя теперь это все не важно.

Ночной Ил-Бурзум был тихим и пустынным, как подвал брошенного дома. По улицам с факелами бродили сторожа, ветер шуршал мусором, и не верилось, что днем тут ходили тысячи людей.

До караван-сарая добрались без приключений.

— Во имя Владыки-Порядка, братья, — сказал командор, слезая с коня, и Хорст впервые заметил на его лице что-то, похожее на усталость, — завтра выезжать рано, так что на молитву и спать. Придется сегодня обойтись без ужина…

Судя по недовольному бурчанию, живот Хорста такое решение не одобрил.

— Летучая мышь, говоришь? — Родрик выслушал рассказ Хорста спокойно.

— Точно. Я таких здоровых в жизни не видел!

Кавалькада всадников в одеяниях Ордена медленно тянулась через Ил-Бурзум, направляясь к восточным воротам. Цокали копытами вьючные лошади, зевали послушники и оруженосцы, впереди виднелся командор с прямой, словно палка, спиной.

— Теперь понятно, зачем была затеяна вся эта возня с приглашением, — Родрик усмехнулся, пригладил волосы на макушке. — Местный маг, не помню его имени, учуял наше появление в составе орденского отряда и решил проверить, чего именно нам тут надо. Так, на всякий случай…

— А что он делал в замке? И почему другие его не видели? — Хорст сам понимал, что задает слишком много вопросов, но остановиться не мог.

— Все мы разные, — Родрик нахмурился, — я вот хожу по миру, иные годами не выбираются из своих башен, а этот развлекается тем, что втихую правит ханством.

— Ты думаешь, что хан — его фигура?

— Или кто-то из ближайших советников. — Улица повернула, показались ворота и скучающие около них стражники. — А что до невидимости, то ты не зря столько времени таскаешь на себе эту штуку. Магия меняет человека тогда, когда он меньше всего этого ожидает. С тем, что ты видишь больше, чем другие, тебе остается лишь смириться.

Хорст задумался: с одной стороны, осознавать то, что он видит и может больше, чем другие, приятно, но с другой — он, бывший сапожник, чувствовал себя не совсем человеком, а так, точно бы у него выросли крылья или жабры…

— И все же непонятно, — сказал он, — маги играют между собой, чтобы получить силу, и тратят ту же силу в основном на игры. Не глупость ли?

— Вовсе нет, — Родрик покачал головой. — Обычный человек ест, чтобы в тело вернулась сила. А ее он потратит большей частью на то, чтобы добыть себе еды. У магов все почти так же.

— А мне этот город совсем не понравился, — встрял Авти, — пиво отвратное, драться со мной никто не пожелал, а баба попалась жилистая, точно сушеная рыбина!

— Утешайся этим, — маг усмехнулся, — теперь ты не увидишь городов очень долго!

— А сколько? — спросил Хорст.

— Дальше на восток — только степь, до самой Стены. А это сотни и сотни размахов…

Шут погрустнел. Расстояние огромное, не на один месяц пути.

— Ладно, — сказал он, — как-нибудь переживу…

Они проехали ворота, проследовали через мост, перекинутый через ров у городских стен, и копыта затопали по дорожной пыли. Дорога, извиваясь, уходила за горизонт, из-за которого в серой дымке вставало сплюснутое желтое солнце.

Холмы, похожие на застывших громадных черепах с поросшими серой шерстью спинами, разошлись в стороны, и впереди блеснула лента реки.

— Уф, хоть какое-то разнообразие, — сказал Авти, — а то вокруг такая скукотища. Я уж подумал, что мы на одном месте топчемся!