— Понимаю, Брэндон. Сегодня чересчур холодно.

— Кстати, вам уже давно пора почтить Хартхейвен своим присутствием, Абигайль, — заметил Джефф.

— Да? И погубить свою репутацию? — усмехнулась дама. — Но теперь, когда у вас в доме появилась женщина, — мягче добавила она, — пожалуй, я не прочь навестить вас.

Джефф склонился над ее рукой.

— Тогда приезжайте, когда захотите, дорогая. С тех пор как Брэндон привез домой жену, у нас все изменилось, и даже Хетти радуется этим переменам.

Они распрощались с пожилой дамой, и Брэндон повел Хэзер через толпу. Когда они проходили мимо миссис Скотт, почтенная дама демонстративно вздернула нос.

— Подумать только — здесь, в округе, столько красавиц, а он притащил из Англии какую-то тори! — бросила она им вслед.

Джефф усмехнулся и приподнял шляпу.

— Чертовски прелестную тори — лучшую из всех, что я когда-либо видел, притом ирландку, — иронически добавил он и прошел мимо.

Садясь в экипаж, Хэзер взглянула в окно и увидела, что Сибил Скотт с потерянным видом сидит в фамильной коляске, явно торопясь уехать. Она выглядела такой жалкой, что Хэзер невольно пожалела и девушку, и ее мать, проигравшую в игре, в которой она была готова на все. Она мало приобрела и много потеряла. Если миссис Скотт стремилась отомстить Хэзер, посвящая ее в прошлое Брэндона, то ее усилия были тщетны: Хэзер знала о своем муже больше, чем могла предположить эта женщина. С первой же встречи Хэзер поняла, что он далеко не святой, и потому слова миссис Скотт почти не подействовали на нее.

Брэндон помог жене устроиться поудобнее, чувствуя спиной взгляды матери и дочери Скотт. Хэзер откинула на коленях плед, приглашая мужа сесть рядом. Брэндон вопросительно взглянул ей в глаза, и Хэзер улыбнулась, придвигаясь к нему. Садясь рядом, он задумчиво взглянул на затянутую в перчатку руку Хэзер на его руке и уставился в окно.

Холодный северный ветер высвистывал печальную мелодию в кронах высоких каролинских сосен и пробирал до костей. Хэзер прижалась к Брэндону, а Джефф делал отчаянные усилия, чтобы согреться в одиночестве. Некоторое время Хэзер наблюдала, как он пытается подстелить плед на холодное сиденье и хоть немного согреться. Джефф съежился в своем сером сюртуке, но от каждого толчка экипажа его ворот опять распахивался. Наконец Хэзер плотнее придвинулась к Брэндону, освобождая Джеффу место рядом с собой.

— Втроем веселее, Джефф, и теплее, — улыбнулась она. — Не хотите ли сесть рядом?

Джефф незамедлительно воспользовался ее приглашением. Хэзер быстро согрелась между двумя мужчинами, и Джефф хитро улыбнулся.

— Стыдитесь, мадам, — с притворно оскорбленным видом произнес он. — Вы беспокоились вовсе не обо мне — вы хотели согреться с обеих сторон!

Хэзер засмеялась, и ее смех вызвал улыбку у Брэндона.

— Будь осторожнее, Джеффри, эта маленькая тори способна очаровывать даже своим теплом. — И Брэндон задумчиво воззрился на жену. — Хоть убей, не могу понять, на чьей она теперь стороне: наполовину ирландка, наполовину англичанка, да еще замужем за янки!

Джефф присоединился к его шутке:

— Боюсь, всех вводит в заблуждение ее английский акцент. Да, с такой речью она восстановит против нас всю страну. Бедный наш отец перевернулся бы в гробу, если бы узнал, что мы взяли в семью тори! — Он усмехнулся и наставительно добавил: — Дорогая моя тори, вам просто придется научиться говорить как янки.

Хэзер кивнула и, подражая американскому акценту, произнесла:

— Конечно, сэр. Слушаюсь, мастер Джефф.

Оба брата покатились со смеху, и Хэзер слегка смутилась. Вскоре она поняла, что совершила ошибку, вспомнив о выговоре слуг, заметно отличающемся от напевных, протяжных голосов женщин, которые она слышала сегодня утром, и присоединилась к общему веселью, смеясь над собой.

Слуги получили свои подарки вечером, когда собрались в канун Рождества, чтобы поблагодарить хозяина за его щедрые дары, еду и питье и отметить праздник в своих бесхитростных традициях. Хэзер решила преподнести свой подарок Брэндону утром, в день Рождества. Она проснулась рано, долго прислушивалась к звукам из соседней комнаты, пока не услышала стук дверцы шкафа. Хэзер взяла тщательно завернутый сверток и осторожно приоткрыла дверь в соседнюю комнату. Брэндон не заметил ее — он искал в шкафу рубашку и был облачен только в бриджи и чулки. Хэзер положила подарок на кровать и уселась в кресло у камина, поджав ноги. Брэндон нашел рубашку, обернулся и заметил открытую дверь. Скользнув взглядом по комнате, он увидел, что его жена сидит в кресле с лукавой усмешкой на лице.

— Доброе утро, Брэндон, — весело произнесла она. — Поздравляю с Рождеством!

Ее улыбка была настолько заразительной, что Брэндон не удержался и ответил на нее.

— Доброе утро, дорогая, и прими мои поздравления.

— Я принесла вам подарок, — сообщила Хэзер, указывая на кровать. — Не хотите ли взглянуть?

Брэндон усмехнулся, заправил рубашку за пояс бриджей и последовал совету Хэзер. Увидев, что это жилет, он внимательно оглядел его, заметив фамильный герб, вышитый на груди слева.

— Вам нравится, Брэндон? — спросила Хэзер. — Наденьте и дайте мне посмотреть.

Брэндон надел жилет, он сидел на нем как влитой. Довольно улыбаясь, он принялся рассматривать вышивку на груди.

— Замечательный подарок, Хэзер. Я и не знал, что ты такая рукодельница. — В его зеленых глазах появился огонек. — Теперь, пожалуй, тебе придется шить мне все рубашки, знаешь, ведь мне нелегко угодить. Даже у мамы лопалось терпение от моих капризов. — Его голос смягчился. — Рад узнать, что моя жена умеет мне угодить.

Хэзер радостно рассмеялась, вскочила с кресла и обошла Брэндона, восхищаясь и жилетом, и Брэндоном в нем.

— Сидит неплохо, — гордо признала она, разглаживая мягкую ткань на плечах. — И вы выглядите в нем потрясающе. — Она отступила и улыбнулась еще шире. — Впрочем, в этом я не сомневалась. Брэндон подошел к своему сундуку, достал из него маленький черный футляр и протянул его Хэзер.

— Боюсь, мой скромный подарок будет выглядеть еще скромнее по сравнению с твоим сияющим лицом.

Хэзер открыла футляр. Едва она подняла крышку, как под утренним солнцем блеснули большой изумруд и окружающие его бриллианты. Хэзер уставилась на брошь с удивлением и недоверием, а затем медленно подняла глаза на мужа.

— Это мне? — выговорила она.

Брэндон мягко рассмеялся, взял из ее рук подарок, отцепил булавку и бросил футляр на кровать.

— Кому же еще, мадам, я могу делать такие подарки, если не вам?

Он скользнул за отворот ее халата и прикрепил брошь к бордовому бархату на груди. Пальцы его дрожали, и он с трудом сдерживал эту дрожь.

— Вы можете застегнуть ее? — спросила Хэзер, наблюдая за движением гибких смуглых пальцев мужа. Лукавый блеск в ее глазах исчез, сменившись мягким, добрым выражением. Внезапно Хэзер вздрогнула.