– Понял?

– Если бы он вколол Гаю яд, мы бы подумали то, о чем говорил Мастерс сегодня днем. Мы бы решили, что убийца – Гай и что он либо пал жертвой собственной ловушки, либо совершил самоубийство. Если бы что-нибудь пошло не так и Изабелла не дала бы показаний, Арнольду пришел бы конец. Он предпочел рискнуть… И возможно, дело увенчалось бы успехом, однако…

Мастерс кивнул:

– Вы правы, сэр. Он хотел оглушить Гая, но удар молотка оказался слишком сильным, и он убил его. А потом он не умел разжать жертве челюсти…

– Разжать челюсти? – не выдержал Терлейн. – При чем здесь челюсти, если он хотел сделать укол?

– Сэр, оба преступления, убийство Бендера и убийство Гая, должны были быть похожи. Обе жертвы должны были умереть от кураре. Мы не нашли отметины на теле мистера Бендера и потому, по мнению Арнольда, не обнаружили бы следа от инъекции, если бы он сделал ее Гаю где-нибудь под языком. Сэр Генри подчеркнул: мы полагали, что в комнате действует смертельная ловушка. И когда мы услышали бы показания Изабеллы – что она якобы видела Мантлинга, идущего вниз со шприцем, – мы не должны были подумать, что он хотел сделать инъекцию Гаю, в руку или еще куда. Мы должны были подумать, что он хотел снова зарядить ловушку. Может, мы так и не смогли бы понять, как работает мифическая (гм!) ловушка, зато окончательно убедились бы в виновности лорда Мантлинга. Ничего лучше Арнольд и не мог придумать. Он посчитал, что, вкупе с другими уликами, этого должно оказаться достаточно… Но как видите, он не смог открыть мистеру Гаю рот.

– Так вот почему он сломал ему челюсть молотком?! – неожиданно воскликнул сэр Джордж. – Чтобы открыть рот? Но все равно не смог, потому и закончил дело еще несколькими ударами… или его спугнул Карстерс… Стойте! А как Арнольд пробрался в дом? Ведь снаружи был Карстерс, он все время следил за дверью.

– Он не следил за окном во «вдовьей комнате», – устало сказал Г. М. – Вы не забыли, что Мастерс открыл ставни и смазал петли? Окно находится на первом этаже, и до него легко добраться, если свернуть в тупик на соседней улице. Конечно же Арнольд пошел домой. Он ни минуты не сомневался, что Карстерсу придет в голову блестящая идея проследить за ним, – он же был неглупым человеком. Он пошел домой, но позже вернулся. Он должен был встретиться с Гаем. Гай угрожал обо всем рассказать. Бедняга думал, что может постоять за себя. Не смог. Утешает одно, – Г. М. отпил кофе, – Арнольд тоже не смог.

В окутанной табачным дымом комнате воцарилась тишина. Сэр Джордж встал и задумчиво ходил из угла в угол. Мастерс сидел нахмурившись – казалось, его одолевали тяжелые мысли. Наконец, маленький баронет нарушил молчание.

– Я одного не понимаю, – сказал он. – Вы говорите, что Арнольд был такой осторожный. Но как он мог так рисковать, если его невеста могла в любой момент передумать – вы видели, как она относится к Карстерсу? А если бы она передумала, все его усилия ни к чему бы не привели. Кстати, что Джудит думает обо всем?

Терлейн смотрел на маленькие синие квадратики боевых кораблей. Он отстраненно подумал, что, если послать в атаку минный катер под прикрытием дредноута, можно взорвать защиту гавани Г. М. Вспомнив об одном недавнем разговоре, он сказал:

– Мисс Бриксгем останется со своим мужем.

– Со своим мужем? – выдохнул сэр Джордж и закашлялся.

Все опять замолчали.

– Она и Арнольд состояли в тайном браке, – наконец сказал Терлейн. – Они поженились по его инициативе. Наверное, он умел быть романтичным, когда ему это было выгодно. Я, например, не умею. Пока не умею. Она останется с ним. Иначе грош ей цена.

– А потом? Она же станет вдовой.

Терлейн задержал руку над доской.

– Моя гавань в опасности, – заметил он. – Да. Поэтому всем нам стоит побыть холостяками… Ваш ход, Г. М. Мина пошла.