— Какой мне прок от одной буквы? — вознегодовал Марсден.

«Поставь неопределенный артикль перед словом „Мастер“, послышалось у него в голове.»

«Что за дрянь такая — неопределенный артикль?»

«Буковка „a.“ Поставь, полегчает.»

Лорд Марсден пробурчал, что он на самом деле думает про таких грамотеев и как им нужно все пальцы заклеймить, просто чтоб не умничали.

— Кровью вписывать, как обычно?

— Да, милорд. Что поделаешь, если законы пишутся именно так.

Поскольку вампиры сами были ожившей метафорой всего, что только можно, то и поговорки понимали буквально.

Найджел предупредительно оттянул манжету, обнажая для него свое запястье, но Мастер, хмыкнув, полоснул себя по руке длинным желтым ногтем и поймал каплю крови на острие пера. С торжественной тщательностью, свойственной людям малограмотным, вывел букву «а.»

— В качестве сатисфакции, любой Мастер имеет право… — перечел Найджел. — Постойте, что это зна…

Лорд Рэкласт уже склонился перед его сестрой и поцеловал ей руку, очень осторожно, даже не оцарапав перчатку удлинившимися клыками.

— С тех самых пор, как вы появились в зале, я не мог отвести от вас взгляд, — промурлыкал он — Вы, мисс Пинкетт, пагуба для любого мужчины. Предлагаю продолжить наше знакомство в более укромном уголке.

— А мой корсет? — распереживалась она.

— Я вам новый куплю. Из алого шелка. С кружевами здесь и вот здесь.

Легонько водя рукой по ее груди, он показал будущее месторасположение кружев.

— Тогда… можно попробовать, — снизошла мисс Пинкетт.

— Но с геополитической точки зрения, — опять ввязался Найджел, — вы вообще не Мастер, с тех самых пор, как Ирландия утратила автономию…

И схватился за ухо, схлопотав затрещину от своего нанимателя.

— Да Мастер он, Мастер, — веско сказал лорд Марсден. — И спорить не о чем.

— Попрошу это запротоколировать! — поддерживая вампиршу за талию, на ходу бросил Рэкласт.

— Уходи уже!

— Ухожу, ухожу. Lex dilationes abhorret.[4]

У дверей он в который раз проявил деликатность и постучал, давая толпе время отхлынуть от замочной скважины. На лицах вампиров читалась растерянность. Такого поворота никто не предвидел.

— Ой, сэр, она же такая колода! — обиженно воскликнула Доркас. — Что вы в ней только нашли?

Мастер Дублина ухмыльнулся.

— Доркас, а назови-ка мне столицу Мадагаскара.

— Не знаю, сэр.

— Мисс Пинкетт?

— Антананариву.

— Но…

— Люблю умных женщин, — подытожил Рэкласт.

— У меня приказ… Мне было велено… — репетировал Фанни свою вступительную речь.

Но по мере его приближения к гостевой спальне, словарный запас почти иссяк. Если бы можно было вслух произнести многоточие, он поступил бы именно так.

При виде посетителя мисс Грин встрепенулась и так быстро вскочила из-за стола, что чуть не опрокинула чернильницу в виду горгульи.

— Проходите, мистер Блейк! Только у меня такой кавардак!

На это Фанни заметил, что если в ее комнате беспорядок, извиняться должен в первую очередь он сам. Ни в одном приличном доме гостя не попросят даже постель заправить. Другое дело, что их горничная внезапно ушла в загул…

— Вы что-то хотели, мистер Блейк? — перебила девушка, так и не дав ему как следует отругать лентяйку-Харриэт.

Юный вампир смутился окончательно. Погода и моральная деградация прислуги — вот две темы, которые можно обсудить с любой леди, встретив живейший отклик. Но мисс Грин сочувственно относилась к слугам, а лондонские туманы интересовали ее только в том случае, если их причиной была повышенная концентрация вампиров на единицу пространства.

— Мисс Грин? Не хотите со мной прогуляться? В виду того, что взошла луна и все дела. Чего, думаю, вам сидеть взаперти? — ввернул он подходящую мотивацию.

Девушка захлопала в ладоши.

— Ой, как замечательно! Я мигом! Вот только пальто надену и сбегаю за Бертой.

— Мисс Штайнберг временно отсутствует в поместье. Удалилась по личным делам, — отрапортовал Фанни тоном образцового дворецкого.

— Но кто же… Или мы пойдем без компаньонки? Сами, да?

И как он только додумался пригласить девицу на прогулку без старшей провожатой? Надо было леди Аркрайт дождаться! Попробуй теперь докажи, что у них не свидание.

— Я только за! — прочирикала гостья. — Подождите, я быстренько! А пока вот, почитайте!

Она сунула ему листок, исписанный красивым почерком с завитушками, и шмыгнула в смежную комнату. Удрученно вздохнув, Фанни углубился в чтение. То был черновик романа, в котором повествование временно велось от лица вампира. Двумя абзацами ранее он влюбился в смертную девушку, а сейчас разыгрывал из себя коварного соблазнителя.

«Мои губы искривила дьявольская усмешка, а левая бровь поднялась вверх, придавая моему лицу сардоническое выражение. Что ж, посмотрим, как эта смертная устоит перед моим шармом! Не позже, чем через неделю, она будет у моих ног, насмешливо подумал я. В моих зрачках вспыхнули опасные искорки. Я напоминал пантеру, которая крадется под пологом джунглей, выслеживая газель.»

Прежде чем он успел прочесть о дальнейших похождениях этого героя с выразительной, как у пациента Бедлама, мимикой, в комнату вернулась писательница. Поверх лососево-розового платья она надела пальто с каракулевым воротником, а волосы распустила, подколов у висков шпильками в виде эмалевых ромашек.

— Мистер Блейк? Можно называть вас по имени? А то мне кажется, будто мы не на прогулку собрались, а на судебное заседания.

— Как вам угодно, мисс.

— Спасибо, Фрэнсис.

— Тогда уж Фанни, — скривился вампир, — мне привычнее будет.

— Но мы не настолько хорошо знакомы, чтобы я могла называть вас уменьшительным именем.

— Это не имя вовсе. Это кличка.

«Как у собаки,» чуть не добавил он, «ее можно просвистеть.»

— «Фрэнсис» мне больше по душе. Так, кажется, звали одного пирата, — поведала девушка.

— Ну, если пирата, то другое дело. Называйте.

— А вы меня зовите «Маванви.»

— Хорошо.

— Фрэнсис? — не унималась она, когда они они уже шли по аллее.

— Мисс Маванви?

— А сколько вам лет?

Вампир зашевелил губами, подсчитывая и то и дело сбиваясь.