— О боже, — прошептала она. — О боже…

— А теперь ты должна застонать, — сказал он.

— Что?

— Нужно застонать. Один хороший стон для меня, и Дэвенпорт остановит машину.

Она протянула руку и коснулась его джинсов. Там все стало огромным и твердым. Лили хихикнула.

— Я должна перестать хихикать, — лениво сказала она.

Она вновь протянула руку, и Лукас ударил по тормозам, так что женщину бросило вперед.

— Что такое? — Она испуганно выглянула в окно.

— Петроглифы Джефферса,[28]— сказал он. — Я о них слышал, но никогда не видел.

— Что?

Женщина задыхалась, как выброшенная из воды рыба.

Машина уже медленно катила по траве парковки. Лили поспешно опустила юбку.

— Индейские наскальные изображения, — сказал Дэвенпорт.

На парковке стояли два автомобиля, хотя на плакате было написано, что в это время года монумент закрыт. Они вышли из машины. На некотором расстоянии от них, через ограду, они видели с полдюжины туристов, которые изучали рыжеватую скалу.

— Нужно перелезать через ограду, — заметил Лукас. — Пошли.

Он легко перескочил через ворота, а потом помог перелезть Лили.

— Проклятье, больше не буду надевать платье, если куда-нибудь поеду. И я чувствую себя совершенно голой… ты и твои дурацкие игры, — сказала она. — Теперь буду носить только брюки и кроссовки.

— Ты отлично выглядишь в платье, — ответил он, когда они шли по засыпанной гравием дорожке. — И просто великолепно без нижнего белья.

Петроглифы были высечены на плоской поверхности бурого камня. Они разглядели очертания ладоней, изображения зверей и птиц, какие-то незнакомые символы.

— Смотри, какие у них были маленькие руки, — сказала Лили.

Она приложила ладонь к одному из символов. Ее рука полностью его закрыла.

— Может быть, это был ребенок или женщина, — предположил Дэвенпорт.

— Не исключено. — Она оглядела расстилающуюся вокруг прерию и кукурузное поле неподалеку. — Интересно, что они здесь делали. Вокруг ничего нет.

— Не знаю, — Лукас осмотрелся. Небо казалось огромным, и он почувствовал себя так, словно стоял на полюсе планеты. — С этого возвышения видно очень далеко. Но я думаю, дело в скале. Дальше на запад находится индейская каменоломня. Очень старая. Индейцы добывали там мягкий красный камень, он называется катлинит. Они делали из него трубки и другие предметы.

Изображения находились на пологом склоне, и они, не торопясь, прошли мимо других туристов. Многие опустились на колени, чтобы потрогать петроглифы. Одна из женщин при помощи угля и коричневой бумаги старалась скопировать один из них. Двое туристов поздоровались с Лукасом и Лили, и они кивнули в ответ.

— Нам пора ехать, если мы хотим успеть на встречу, — наконец сказал Дэвенпорт, посмотрев на часы.

— Хорошо.

Они медленно пошли обратно к машине, ветер разметал волосы женщины. Когда они приблизились к ограде, Лили поставила на нижнюю проволоку одну ногу, а Лукас обхватил ее сзади и обнял.

— Один маленький поцелуй, — сказал он.

Она повернулась и наклонила к нему лицо. Впрочем, поцелуй получился долгим, они медленно закружились в высокой траве. Наконец Лили, тяжело дыша, оттолкнула его и посмотрела вниз.

— Эти туфли… высокие каблуки, я подверну лодыжку.

— Ладно, пойдем.

Он помог ей перебраться через ограду, и они направились к «порше». Мужчина обнял ее за талию.

— После игр в автомобиле мое возбуждение еще не прошло, — сказал он.

— Послушай, до Миннеаполиса всего три часа, — игриво сказала Лили.

— А после этого нам предстоит две встречи.

— Значит, не повезло, Дэвенпорт…

Они подошли к машине со стороны пассажирского сиденья, Лукас распахнул дверцу, схватил женщину за руку, сел и потянул ее на себя.

— Иди сюда.

— Что ты хочешь?

Она начала сопротивляться, но без особой уверенности и через мгновение оказалась внутри.

— С дороги нас не видно, а туристы изучают скалы, — сказал он. — Посмотри на меня.

— Лукас…

Тем не менее она повернулась к нему лицом.

— Давай.

— Я не знаю, как…

— Согни колени и присядь. Вот так, хорошо.

— Тут мало места, Лукас…

— Все отлично, у нас получится. Лили, тебе кто-нибудь говорил, что у тебя самая роскошная попка в истории западной цивилизации?

— Но мы не можем…

— Ах…

Она села на него верхом, лицом к нему, раздвинув колени, так что у них осталось несколько дюймов для перемещений, он начал раскачиваться, и Лили почувствовала, как утренние игры вновь овладевают ее сознанием. Она закрыла глаза, они стали двигаться вместе, напряжение все усиливалось, наконец наступил оргазм. Она пришла в себя только после того, как мужчина сказал:

— Боже мой, боже мой…

— Лукас, — прошептала она и захихикала.

Прежде такого не бывало, а теперь с ней такое случалось каждые пятнадцать минут.

— Мне это было необходимо, — сказал он.

По его лицу катился пот, глаза были устремлены куда-то далеко, но в них появилось удовлетворение. Дверь осталась приоткрытой, Лили выглянула в окно, распахнула дверцу ногой, выскользнула наружу и опустила юбку. Лукас неловко выбрался вслед за ней, застегнул брюки, наклонился и поцеловал ее. Она обняла его и прижалась к груди. Несколько мгновений они стояли так, а потом Дэвенпорт, слегка ошеломленный, выпустил ее и, пошатываясь, обошел «порше».

— Нам пора ехать, — сказал он.

— Да… конечно.

Она села рядом, Лукас включил зажигание и начал осторожно выезжать на автостраду, поглядывая, нет ли встречных машин.

Автомобилей на шоссе не было, но Дэвенпорт не отрывал от него взгляда, и его напарница первой обратила внимание на туристов.

— Что они делают? — спросила она.

— О чем ты?

Лукас взглянул в ту сторону, куда был устремлен взгляд Лили.

Изучавшие петроглифы туристы выстроились вдоль ограды, они не сводили с них глаз и хлопали в ладоши.

Несколько мгновений Дэвенпорт смотрел на них, потом сообразил, что происходит, и расхохотался, запрокинув голову.

— Что это значит? — недоуменно спросила женщина, глядя на стоящих у ограды людей. — Что они делают?