Что ж, каково твое желание сейчас? Очнешься, будешь ненужным овощем. Останешься, будешь любима, как и хотела. Выбирай где лучше».

«Я все это время спала?! — до меня, наконец, дошло, как я провела все эти годы. Все это время… И выгляжу я как перееханный трактором труп. Нет уж! Лучше я буду жить с теми, кто действительно любит меня. А не приду умирать в какую — ни будь богадельню. Дэй. Я не хочу его бросать! — Я остаюсь там, где меня любят».

«Что ж не первая и не последняя.…Пусть будет так».

Очнулась я в крепких объятьях и на том же месте. Дэй поддерживал меня и обеспокоенно смотрел, Нэйлон щупал пульс на руке, но на его лице не было заметно и доли беспокойства. Леди Айла тем временем беспокойно меряла шагами зал, а Грин с Савлийем просто стояли, небрежно облокотившись на края алтаря.

— Все в порядке. Это от непривычки…. — Отводя взгляд, сказал Нэйлон, но тут же мельком взглянул на Айлу и глубоко вздохнул. — У твоей матери было то же самое. Такое бывает.

— Ты уверен? — Дэй подозрительно посмотрел на него.

— Более чем. О, юная леди вы очнулись.… Не надо так часто пугать нас. — С этими словами он отошел подальше.

Вечером после бракосочетания состоялся скромный семейный ужин, прошел он без особых сюрпризов в этот раз и не так громко, как приветственный. После мы удалились теперь уже в нашу общую комнату. Камин был разожжён, свечи дарили приглушенный свет, и приторный запах цветов окутал комнату, смешавшись с воском и запахом догорающих дров. Было ясно, кто постарался довести меня до тошнотворного состояния. Но старания леди Айлы все — таки грели душу. После того, что я узнала о себе, мне было страшно осознавать, что я все это время спала и даже не помнила свою личность. Но сейчас я не жалею о сделанном выборе. Здесь намного лучше, чем там, где я жила до момента смерти. Пусть и роман, но он моя новая и теперь уже настоящая жизнь. Больше ни каких сомнений.

— Ты сегодня была на редкость молчаливой. — Приобняв меня за талию и подняв мой подбородок, сказал Дэй.

— Сегодня я осознала, что никуда не сбегу. — Прижимаясь к нему, ответила я.

Дэй

Как только я услышал ее слова, то больше не мог сдержаться. Впившись в ее нежные губы и приоткрыв их наши языки, слились в долгом поцелуи. Встречаясь и, обжигая друг друга, танцевали ритуальный танец. Издав чуть слышный стон, Алексис обвила своими тонкими руками мою шею и прижалась еще теснее, я чувствовал ее кожу через тонкую ткань ночного платья, от нее исходил невероятный жар. Оторвавшись на мгновения от нее и посмотрев в ее глаза, я увидел, как расширились ее зрачки, не было практически видно красной радужки, лишь тонкая полоска. Неужели в еде что — то было?!

— Не думай, ни о чем…Я не принимала ничего, о чем бы ты не подумал. Просто радуйся моменту. — Прошептала она мне в губы. Ее рука скользнула по моей груди, развязывая веревки на рубашке, и я почувствовал горячее прикосновение ее пальцев, которые по привычке начинали царапать мою кожу.

Схватив ее за бедра, я приподнял Алексис и понес на кровать, куда мы вместе и упали, она тяжело дышала, утыкаясь в плечо, и терлась об меня, как кошка пыталась стянуть с меня одежду, но ее руки дрожали и не слушались. Это выглядело мило. Я сам снял с себя одежду и, кинув ее на пол, скользнул рукой от лодыжки до самого бедра. Выгнувшись, Алексис подалась мне навстречу.

Коснувшись ее, и почувствовав, как она возбуждена, я больше не мог терпеть. Взяв ее за талию и приподняв, я посадил Алексис себе на колени, и начал дразнить, медленно касаясь ее лона, но не входя. Она натянулась как струна и, откинув голову, назад застонала, я же не удержавшись, впился поцелуем в ее тонкую шею, и прикусил нежную кожу, оставляя чуть заметную метку. Ночное платье порвалось под моими руками, так как терпение лопнуло, и мозг отключался, я уже не пытался быть нежным. Облизав метку, и спустившись ниже, впиваясь в ее груди, и прикусывая соски, я наслаждался ее стонами, которые становились все громче и протяжнее с каждой секундой пытки, которую я ей приготовил.

— Хватит… Остановись…

Но этого я уже не мог сделать, схватившись за ее бедра и оставляя красные следы, слегка приподняв ее, я медленно вошел, погружаясь все глубже. Алексис была настолько обжигающе чувствительна к каждому движению и прикосновению. Избрав самый размеренный ритм, и неторопливо доводя ее до пика удовольствия, наблюдая за ее дыхание, и прижавшись к груди, я слышал глухие удары ее сердца, которые становились все быстрее с каждым моим движением. В конце концов, она издала громкий стон, задрожала и, сжав меня, изнутри упала на грудь. В следующий момент, крепко обхватив ее, я нарастил ритм до предела, так что она вскрикивала после каждого удара. Затем, вновь резко остановившись, медленно двигаясь и замирая на некоторое время, я ждал ее реакции, которая не заставила себя долго ждать. Она сама начала выстраивать свой темп, идя на встречу, как только я останавливался. Алексис начала двигаться все быстрее и взяв ее руки, закинув их на плечи, я повалил ее на спину, прижал одну ногу к ее груди, а вторую закинув себе на плечо. Начал все быстрее и быстрее двигаться, чувствуя, как ее мышцы сокращается под напором и с последним ударом, я, наконец, сам попал в негу. Некоторое время мы лежали, обнявшись, а потом провалились в сон.

***

Двое мужчин сидели в уютных креслах напротив камина, один раскуривал свою экстравагантную трубку, второй разглядывал, как сверкает и переливается его янтарный напиток при тусклом свете от огня свечей. Женщина, устроившаяся на угловом диванчике, вблизи шкафа со свитками мирно посапывала, рядом на кофейном столике остался недопитый чай и несколько крошек от кусочка торта. Грин слишком долго молчал, и терпение его было на исходе, но только он хотел открыть рот, как Нэйлон сам заговорил:

— Она такая же, как и Айла.

— Это я уже и без тебя понял. — Заворчал тот. — Это странное стечение обстоятельств. Семейная карма.

— Может и