– Да так, неважно. Смотрите, море! – отговорилась я.

В просвете между зелеными горами показалась дымчато-голубая водная гладь.

– Море, море! – завопил ребенок, прыгая, как батутист, и без разбору топча ногами сидящих рядом.

– «Зефир», база отдыха Горюновской шоколадной фабрики, – огласила Ларочка надпись на выцветшей вывеске.

– А где же одноименный курортно-развлекательный комплекс? – поинтересовался Колян.

Моржик беспрепятственно закатил машину в ворота, при которых в качестве единственного стража присутствовал безразличный песик, свернувшийся калачиком на продавленном сиденье старого венского стула. Людей не было видно, однако ближе к морю они, видимо, присутствовали во множестве. Об этом говорили многочисленные автомобили на охраняемой дремотным песиком стоянке, а также отдаленный шум голосов, музыка, стук пяток по сырому песку и сочные шлепки по мокрой резине.

На автостоянке мы, к великой радости Моржика, нашли Иркину «шестерку». А вот собственно моря с паркинга не было видно, его закрывала буйная зелень неухоженного парка, больше похожего на лес. Из изумрудных волн там и сям торчали крыши небольших зданий в два-три этажа, тоже старых, примитивнейшей блочно-бетонной архитектуры. Правда, их недавно покрасили в нежные кондитерские тона – белый, кремовый и розовый.

– Действительно, зефир! – сказала, посмотрев на ближайший к нам корпус, Ларочка. – Весьма подходящее название для базы отдыха кондитерского предприятия.

– Вообще-то, если я не ошибаюсь, зефир – это нежный ветерок, – сказала я.

– А мне было сказано, что «Зефир» – это курортно-развлекательный комплекс! – напомнил Колян. – И поэтому я спрашиваю: где он?

– Могу рассказать, где он будет! – предложила я. И завела почти былинный сказ: – Вот тут, в низине, на пяти гектарах площади, раскинутся шесть современных жилых корпусов различной этажности, а также административное здание с ресторанами, барами, торговым центром, казино и боулингом. Появится открытый бассейн с подогревом и эффектом «бегущей волны», а также закрытый бассейн с морской водой, пятидесятиметровый, на восемь дорожек, с вышками для прыжков. В здании Дворца спорта будут также легкоатлетический манеж, каток с настоящим льдом, фитнес-центр, спа-салон и тренажерные залы. Теннисные корты будут там, – я махнула рукой в гущу зелени. – Само собой, не обойдется без роскошного киноконцертного зала и небольшого, но хорошо оборудованного Экспоцентра. Набережную облагородят, проведут берегоукрепительные работы, пляж благоустроят, морскую бухту углубят и построят пирсы для яхт и прогулочных теплоходов, а вон там, на горе, будут две площадки, смотровая и вертолетная, и к ним снизу протянут подвесную канатную дорогу с вагончиками.

– Ну просто Нью-Васюки! – восхитился Колян.

– Откуда ты все это знаешь? – Лазарчук изумился так, словно открыл во мне дар ясновидения.

– Так, читала кое-что на эту тему, – уклончиво ответила я, не собираясь раньше времени раскрывать свои карты. – Ладно, давайте первым делом Ирку найдем.

– Я уже, – коротко сказал Моржик. Только тут я заметила, что он прижимает к уху телефонную трубку. – Иришка предлагает первым делом пообедать.

– Сейчас только полдень, не рановато ли обедать? – возразила я.

Терять время на кормежку я не планировала.

Колян с Лазарчуком дружно возроптали, а Моржик повторил мои слова жене и через секунду протянул мне трубку.

– Я, между прочим, не жрать тебя зову, хотя перекусить лишний раз никогда не помешает! – сердито сказала Ирка. – Я к столовой по пятам бабушки-профессорши увязалась, она как раз сейчас на обед идет. Самое время подсесть к ней за столик и завязать беседу, не находишь? Трапеза – это сближает!

– Ладно, обедать так обедать! – Я быстро переменила позицию. – Где тут столовая?

– Там! – уверенно заявил Колян, показав на розовый домик, к которому с разбегающихся лучами дорожек стекался праздный народ в пляжной униформе: дамы в шляпах и легких сарафанах из больших платков-парео, мужчины в майках и шортах и разнокалиберные дети, в своих разноцветных нарядах похожие на шустрых букашек.

Ирка, поджидавшая нас у стеклянных дверей с расписанием кормежек, тоже успела экипироваться соответствующим образом. Маскировочный военно-огородный комбинезон, в котором она была ночью, подруга сменила на легкомысленный сарафанчик и легкий платок, повязанный на манер кинодивы с журнальной обложки. Образ дополняли большие черные очки, полностью скрывающие хорошо выдержанный фингал имени мордоворота Мишани, и шлепанцы.

– Профессорша только что вошла, – шепнула мне подруга, кивнув на дверь. – Она одна, так что можно подсесть к ней за столик.

– Мы с Коляном и Масяней составим ей компанию, – быстро сориентировалась я. – Ты узнала то, что я просила?

С дороги я позвонила ей и попросила выяснить, нет ли в списке гостей «Зефира» одной известной фамилии.

– Угу, – многозначительно кивнула Ирка.

– И?

– Угу!

Поговорить толком нам, конечно, не дали.

– А нас туда пустят? – заволновался мой муж, увидев на столовских дверях большое рукописное объявление: «Допуск к шведскому столу только по гостевым карточкам!» – У нас же нет этих самых карточек?

– Зато у нас есть другие, ничуть не хуже! – парировал Моржик, открывая бумажник.

Строгой тете, охраняющей вход в столовую от вторжения посторонних голодных граждан, оказалось достаточно всего одной «карточки» производства гознаковской фабрики достоинством в одну тысячу рублей. Быстро спрятав купюру, женщина пропустила нас в столовую, напутствовав словами:

– Пиццу не берите, она вчерашняя!

Кроме скомпрометированной пиццы, в меню обеда было два первых блюда, два вторых, два салата, два компота и один десерт.

– Какой же это шведский стол? – разочарованно протянул Колян. – Так, столик!

Тем не менее мы нагребли полные тарелки.

– Вон она, у окошка сидит! – подтолкнула меня Ирка.

Я кивнула, отцепила Масяню от подноса с пряниками и потащила к столику, у одной стороны которого скромно притулилась одинокая старушка с неприлично маленькой порцией еды. Колян с тяжелым подносом шагал за нами следом.

– Добрый день, приятного аппетита! – вежливо сказала я бабушке-профессорше. – Вы позволите нам присесть за ваш столик?

– Да-да, конечно!

Она подвинула свою тарелочку, Колян опустил тяжелогруженый поднос, и мы с ним в четыре руки быстро переставили свои корытца на стол. Мася влез на стул и занялся стеклянной перечницей с туго закрученной крышкой.

– Я Елена, а они оба Николаи, – представила я наше семейство.

– А я Лидия Петровна, – сообщила профессорша. – Вы тоже тут первый день?

– Только что приехали, – призналась я. – Еще ничего не видели, ничего не знаем. Что тут хорошего?