Тем временем Гаррет начал беседу с охранником. Обменявшись с солдатом несколькими фразами, Паркер осторожно взглянул на лже-Крофта. Встретившись взглядом с фальшивым генералом, он понял, что допустил ошибку – именно это прочитал Хэнс на его лице.

Да, его разоблачили.

Хьюстон рванул к окну, роняя стулья. Гаррет открыл стрельбу из пистолета. Остальные военачальники повскакивали с мест, рискуя попасть под пули. Хэнс в два прыжка достиг окна и, прикрыв голову от летящих в него осколков серого кирпича, выпрыгнул на улицу.

Пробив своим телом пластиковую заслонку, служившую шторой, и едва не оглохнув при пересечении границы звукового «купола», Хьюстон упал на нагромождение ящиков и, перекатившись, спрыгнул на песчаную землю. Рядом находились несколько единиц боевой техники и пяток зенитных орудий, но чтобы воспользоваться ими нужно было время, которым Хьюстон не располагал.

Он направился к развалинам, на ходу срывая с себя сковывающую движения генеральскую форму. Столь малый участок суши войска прочешут за двадцать минут, из них нужно выиграть хотя бы пару.

– Не теряйте его из виду! – слышал он позади себя голос Паркера, прорывающийся сквозь треск помех, создаваемых разорванным «куполом».

Несколько пуль гулко ударили по ящикам, потом стрельба прекратилась. Видимо генерал понял бессмысленность пальбы с такого расстояния.

Решив сосредоточиться на цели своего маршрута, Хэнс прибавил ходу и едва не сбил с ног появившегося из темноты солдата. Перехватив руку с оружием, он быстро развернул несчастного к себе спиной и сломал ему шею, использовав силу инерции того же движения. Охранник выронил из рук фонарь и обмяк, не успев издать ни звука.

Только сейчас Хьюстон увидел приближающихся вояк, их было не меньше десятка, и они шли наперерез, не успев, однако, самого Хэнса заметить в сгущающихся сумерках. Хьюстон попытался сдернуть автомат с плеча мертвого солдата, но ремень где-то зацепился и не хотел отпускать. Времени возиться с этим не было, потому как со стороны военных уже раздавались встревоженные крики.

Хьюстон открыл огонь из автомата, так и не сняв его с плеча несчастного. Очередь скосила троих, четвертый повалился на бок, хватаясь за пробитое колено, остальные шустро попрятались за ящиками.

Бросить оружие и повернуться спиной к преследователям Хэнс не рискнул. После еще одной неудачной попытки снять с трупа автомат, он потащил мертвого солдата за собой, к руинам, периодически посылая очереди по высовывающимся из укрытий воякам.

Хьюстон затащил мертвого солдата в более или менее сохранившееся трехэтажное строение, чем-то напоминающее водонапорную башню. Здание возвышалось над остальными развалинами и было сделано из того же серого кирпича, что и громадная постройка, в которой не так давно проходило собрание.

Внутри башни было совсем темно. Хэнс на ощупь стал стягивать с трупа военную форму. Он не помнил лица убитого, но, по сути, мог принять образ кого угодно из встретившихся ранее, правда, чтобы маскировка удалась, нужно избавиться от этого тела или сделать так, чтобы труп не обнаружился в ближайшее время.

Снаружи послышался звук приближающейся техники и голоса солдат. Хьюстон понимал, что единственный способ спастись, это спрятаться до поры, а затем смешаться с толпой.

Он выглянул в оконный проем. Вся почва была изрыта воронками, кое-где из земли торчали вывороченные трубы и балки. Можно попробовать забраться в какой-нибудь колодец или найти подвал, а там переждать, пока все утихнет. Но времени искать укрытие, совсем нет. Солдаты начали облаву, и просто пересидеть ее уже не получится. Тут либо зарыться поглубже, либо попытаться прорваться.

Голоса приближаются, спрятаться негде, значит, прорываться.

Где-то вдалеке были слышны звуки взлетающих челноков. Генералы спешили слинять с острова, чтобы отдать приказы о боевой готовности. Да, Паркер не собирался отступать от намеченного плана.

Подняв взгляд вслед за удаляющимися огнями, Хьюстон обнаружил пару зенитных стволов, темнеющих среди силуэтов полуразрушенных зданий. Возле зенитки мельтешили несколько фигур. После минутной возни Хэнс, наконец, сдернул автомат струпа охранника. Времени медлить, взвешивая все «за» и «против», уже не было. Хьюстон рванул к орудиям.

У зенитки дежурили трое солдат. Двое озирались по сторонам, ожидая нападения, третий получал инструкции по рации. Судя по всему, Паркер поднял на уши всех.

Убить удалось двоих. Получив по смертельной дозе свинца, они попадали на месте, так и не поняв, откуда стреляли. Третий с ранением укатился в чахлую траву. Какое-то время он корчился и скрипел зубами, потом притих. Хэнс не стал его проверять из опасений, что тот остался жив. Убийство вооруженных солдат – одно, но добивание раненых – совсем другое. За последнее время Хэнс очерствел и стал гораздо жестче, чем в прошлой жизни, но у всякой жестокости, он считал, должна быть граница.

Орудие было в боевой готовности. Развернув стволы и поймав в прицел самоходную установку со спрыгивающими с борта солдатами, Хьюстон вдавил гашетки. Огонь, вырвавшийся из зенитки, осветил округу, содрал шины с самоходки, смешал кровь солдат с песком, разорвал в клочья какие-то бочки и ящики, стоявшие вдалеке.

Отогнав вояк от соседних орудий, попадающих в поле видимости и пропахав огнем, для уверенности, пространство вокруг себя, Хэнс отпустил курки. Лязгнув вхолостую металлом, пулеметы остановились. Стало совсем темно. Луч прожектора, установленный на зенитке, не мог пробиться через поднявшуюся пыль.

Хэнс перевел взгляд на дисплей, заменяющий оптику. Желтый сигнал говорил о боевой готовности и близости вооруженной техники, но нацеливания на установку никто не производил.

Вдруг в ухе Хьюстона что-то щелкнуло. Вслед за этим появился шум помех. Передатчик заработал. Паркер зачем-то отключил подавитель частот.

Внезапная догадка осенила Хэнса – на него наводят тяжелую артиллерию. В подтверждение этому желтый сигнал на дисплее сменился мигающим красным. Хьюстон сорвался с кресла.

– Джим, прием! Джим!

Хэнс прорывался сквозь темноту, рискуя угодить в какой-нибудь колодец или вскрытый снарядами подвал.

– Слышу тебя, Хьюстон, – раздался в его голове голос Эткинсона. – Где ты находишься?

– Черт знает, – ответил Хэнс на бегу. – Какой-то остров, покрытый руинами.

– Постарайся оставаться на связи минут десять. И шибко не дергайся. Я тебя запеленгую.

Хьюстон оставил позади трехэтажную часовню. Это было последнее уцелевшее строение, дальше тянулись сплошные развалины. Он отчаянно пытался отыскать в темноте какое-нибудь укрытие. Что-то посерьезнее воронок и насыпей колотого кирпича.

Напрасно.

Динамик в ухе внезапно затрещал и замолк. Хьюстон увидел осветившиеся окрестности перед собой и собственную тень, вытянувшуюся метров на десять. Взрывная волна толкнула его в спину. Он споткнулся, но удержался на ногах. Треск разрываемого снаряда ударил по барабанным перепонкам.