— Есть какие-нибудь признаки нападения с юга? — спросил он.

Хекменукеп покачал головой:

— Пока ничего.

— Ну что ж, они ждали слишком долго, — сказал Рак-амн-хотеп и удовлетворенно повернулся к сигнальщику. — Подавай сигнал: начинать атаку на левом фланге.

Внизу, на поле боя, ливарские жрецы-ученые прочитали мигающие сигналы и подняли вверх руки, давая знак возвышавшимся перед ними фигурам. Распевая заклинания и тщательно подобранные команды, они пустили своих подопечных вперед.

Бревна скрипели, гигантские механизмы трещали и стонали — шесть великанских боевых машин загромыхали на левый фланг противника. Следом за ними вприпрыжку неслись стаи огромных людей-ящеров со своими боевыми зверями, оглашая воздух яростными криками и воющими кличами.

При виде наступающих боевых машин неровная линия вражеских лучников дрогнула, а когда первый залп стрел защелкал по дереву и бронзе, не причиняя никакого вреда, лучники поспешно ретировались за спины копейщиков. Но пехота Кхемри не сдавала позиций, несмотря на приближение гигантских механизмов, — видимо, так верила в своего Вечного Царя.

Великаны в несколько дюжин шагов покрыли разделявшее противников расстояние и вломились в плотно стоявшие ряды пехотинцев, расшвыривая во все стороны вопящие тела. Их громадные булавы опускались, как маятники, оставляя за собой кровавое месиво. Обезумевшие, пронзительно кричащие воины кидались на гигантов, вонзали копья в стыки между тяжелыми пластинами, но их оружие не могло проникнуть достаточно глубоко. Боевые машины не замедляли шага, все так же ровно и упорно продвигаясь вглубь, а по широким, залитым кровью бороздам, пропаханным их ногами, мчались дикие люди-ящеры, добивая ошеломленных воинов каменными булавами.

На левом фланге противника началась паника, захлестнувшая воинов, как песчаная буря, и под этим всесокрушающим натиском войска Узурпатора покатились назад. Командиры Кхемри пытались перестроить отступающие полки, но тут земля позади них взорвалась обломками камней и почерневшего песка — из засады выскочили ливарские боевые скорпионы. Бронзовые клешни и хлещущие во все стороны жала скорпионов крошили испуганных воинов. За несколько минут организованное сопротивление прекратилось, копейщики Кхемри утратили последние капли отваги и ринулись назад.

Едва левый фланг противника рухнул, стремительно отступив под натиском великанов, воздух над головами взорвался диким визгом, и из катапульт, спрятанных в тумане в тылу вражеского войска, полетели дуги мерцающего зеленого пламени. Гроздья заколдованных визжащих черепов дождем падали на шагающих великанов, ударялись об их деревянные и бронзовые пластины и рассыпались, вспыхнув колдовским огнем. Прошло всего несколько мгновений, и два громадных механизма уже корчились в языках пламени — осколки черепов проникли внутрь сквозь щели бронированных пластин и воспламенили уязвимые каркасы. Наступление замедлилось — все усиливающийся жар размягчал бронзовые колеса и пожирал каркасы. Толстые медные тросы лопались, хлестали, как гигантские кнуты, и разрывали механизмы изнутри. Великан с головой шакала — обликом Джафа — погиб первым, разлетевшись зазубренными осколками металла и деревянными щепками, когда его паровой сосуд с грохотом взорвался. Великан с головой сокола пал следующим — его бронзовое колено развалилось, и машина рухнула головой вперед на дюжину отступающих копейщиков Кхемри. Пришедшие в ужас ливарские жрецы неистово выкрикивали заклинания своим боевым машинам, приказывая уходить, но те не успели — и еще два великана загорелись.

И хотя зеленый огонь был разрушительным, атака не захлебнулась. Два уцелевших великана отступили, но вспомогательные отряды людей-ящеров усилили натиск при поддержке хлещущих хвостами боевых скорпионов, и левый фланг противника снова начал рассыпаться. Однако тут далеко на западе запели рога, и тяжелая нумасийская кавалерия получила приказ вступить в бой.

Хекменукеп разразился потоком злобных ругательств, когда второй великан содрогнулся, остановился и развалился на части, засыпав поле боя кусками расплавленного металла.

— Я говорил тебе, что они не годятся для таких сражений! — в смятении воскликнул он. — Великаны предназначались для осады, чтобы разрушить городские стены, когда мы доберемся до Кхемри!

— Если мы разобьем армию Узурпатора здесь, осада не понадобится! — рявкнул Рак-амн-хотеп. — Твои машины отлично послужили. Вражеский фланг дрогнул, победа почти у нас в руках. — Разетрийский царь указал на запад. — Направляй свои небесные лодки на вражеские катапульты и готовься насладиться местью, Хекменукеп. Пора наносить решающий удар. — С этими словами он повернулся к сигнальщику и в третий раз начал отдавать ему приказы для войска на земле.

Царь Ливары печально покачал головой, глядя на горящие обломки, усеявшие северо-западную часть поля боя.

— Ужасное расточительство, — произнес он, видя, как десятилетия упорного труда превращаются в пепел у него на глазах.

По неистовым воплям рогов нумасийские кавалеристы поняли, что что-то пошло не так. Пришпорив коней, они перевалили через вершину бархана, и перед ними развернулась картина ужасающего разрушения. Они бесстрашно сомкнули ряды и рванули прямо к врагу.

Восемь тысяч лучших во всей Неехаре тяжелых кавалеристов хлынули вниз по склону на безумствующих людей-ящеров, и копья их зловеще сверкали в лучах полуденного солнца. Как лавина из плоти и бронзы, они понеслись на воющих варваров, но в последний момент их кони учуяли едкую вонь, исходившую от людей-ящеров, и в страхе и смятении отпрянули. Всадники боролись с запаниковавшими лошадьми, и в стройных рядах кавалеристов возникло смятение, однако они все же атаковали врага.

Огромных людей-ящеров смели на землю, их пронзали копьями и топтали копытами обезумевших коней. Некоторые варвары увлекали за собой лошадей, сомкнув челюсти рептилий на шеях животных. Людей вышибали из седел каменными булавами и стаскивали на землю мощными когтистыми лапами. Громадные громовые ящеры ревели и хлестали кавалеристов могучими хвостами, убивая одновременно и всадника, и коня.

Две армии рвали друг друга на части словно два обезумевших зверя. Люди-ящеры и их боевые звери были существами более сильными, но значительно уступали числом. Опытные нумасийцы сумели снова подчинить себе лошадей и согласованно атаковать противника. Один за другим варвары падали на землю — их толстую шкуру пронзали сразу несколько дюжин копий.

Измученный сверх всякой меры, один из громовых ящеров испустил панический вопль, повернулся к нумасийцам хвостом и понесся туда, откуда пришел. Будучи по природе своей зверями стадными, остальные ящеры последовали его примеру, догоняя убегающего сородича. Нумасийская кавалерия, страшно потрепанная во время боя, остановилась и начала переформировывать свои ряды, но тут зловещий грохот с востока предупредил их о надвигающейся опасности.

Две тысячи разетрийских колесниц загрохотали по равнине, устремившись к выдохшимся нумасийцам. В измученных кавалеристов полетели стрелы, вышибая воинов из седел и убивая коней. Исполнившись ужаса при виде надвигающихся колесниц, командиры приказали кавалеристам отойти в надежде выиграть немного времени и организовать контратаку, но отступление мгновенно превратилось в настоящее паническое бегство.