— Она могла и соврать, — заявляю, закатив глаза, но, поймав скептицизм в глазах любимого, добавляю: — Ладно, шучу я! Я понимаю и маму, и папу. Одна хочет мира и гармонии, а второй — чтобы всё по его было. Но последний обломится!

— Если бы, — вздыхает любимка.

— Хватит об этом, — решительно произношу и, встав с кровати, пересаживаюсь к нему на пол. — Мама обещала к нам заходить, когда будет скучать невмоготу. Но я думаю, мы ненадолго здесь, — обвожу рукой нашу с Виком новую квартиру, а частности спальню. — Скоро папа всё поймёт, и вернёт нас.

— Не думаю.

— А я думаю! — восклицаю и прикрикиваю на этого пессимиста. — И вообще, мне кажется, что мы скоро не захотим возвращаться. Нам вдвоём и здесь будет хорошо. Ты будешь работать, ходить на бои, водить меня в кино или ещё куда-то. Я буду готовиться к поступлению в спортивную академию, ходить на тренировки, ухаживать за домом. Мама, кстати, предложила подработать у неё и взять начальную группу. Буду на коньки их ставить и учить основам, — пожимаю плечами.

Мама у меня в прошлом фигуристка, и когда у них с отцом наладились отношения, и она стала чувствовать себя стабильно, то пошла работать тренером. Я часто с ней была на тренировках и хорошо стою на коньках.

Только вот вместо того, чтобы продолжить карьеру мамы, я пошла в гимнастику. Лёд в тысячу раз сложнее обычной гимнастики, и я сдалась в своё время. Но я не расстроена своим выбором. Из меня всё равно вышла хорошая спортсменка.

— Да и деньги буду хоть какие-то получать, — пожимаю плечами безразлично.

— За деньги не переживай, — перебивает меня Вик, стоит ему услышать, что я на мамино предложение только ради денег соглашаюсь. — Я могу нас обеспечить.

— Нет, Виктор, — мотаю головой, погладив его по руке. — Это другое. Просто, понимаешь, у папы я деньги просить могу на всё, что мне нужно, а у тебя как-то неловко. Одно дело, когда ты платишь за меня в кафе, в кино и так далее. Но свои личные траты я хочу сама оплачивать. Мне будет стыдно подойти к тебе и попросить деньги на некоторые женские вещи. Поэтому я буду работать у мамы.

— Деньги в шкатулке в виде книги, — зачем-то произносит. — Можешь не просить, а просто брать оттуда. Я, как твой мужчина, взял на себя ответственность за тебя. И твои желания — мои цели. Тебе нужны деньги — моя забота.

— Ага, конечно, — поджимаю губы, но схожусь на компромиссе. — Буду брать оттуда на продукты. Кстати, готовишь сегодня ты. У меня через три часа тренировка, — указываю на свои наручные часы. — Надо сейчас пойти привести себя в порядок и уже выезжать.

— Хорошо, — без препирания соглашается Вик. — Приготовлю что-нибудь пока ты будешь в душе, а потом отвезу.

— Виктор, не надо так обо мне заботиться!

— Я просто хочу, чтобы тебе было комфортно.

— Мне комфортно, — убеждаю его. — Мы живём в районе, где магазин в трёх минутах ходьбы. Где остановка через дом и откуда едет автобус до моего спорткомплекса и до Кристины недалеко. Вообще не переживай. В крайнем случае такси. А если мне нужна будет твоя помощь, то я попрошу. Не надо этого всего! То, что мы переехали и теперь живём вдали от моих родителей, не значит, что ты должен становиться моим папочкой, а тем более мамочкой.

— Просто чувствую себя ужасно. Ты ведь из-за меня ушла, — произносит Виктор, расстроенно качая головой. — Из-за меня жизнь свою изменила.

— Я ушла из-за своего решения, — напоминаю ему, поняв, что мамочкой, вероятнее всего, первое время буду я. Надо отпрыску объяснить, что всё нормально и нет его вины во всём, что случается вокруг него. — И тебя с собой потащила — Я! Но я тебе обещаю, Вик! Мы отвоюем тебя у папы. Всеми возможными путями, но мы это сделаем.

— Как? — разводит руками, не поверив в то, что я могу что-либо сделать. — Бизнесу в любом случае нужен управленец. Нужен наследник. И это я.

— Я что-нибудь придумаю, — клятвенно обещаю, надув губки оттого, что он мне не верит. Даже обидно как-то.

А я ведь придумаю! Он что, меня не знает? Не понимает, что я выкручу всё! Переверну целый мир, но найду решение проблемы? Я — дикая Роза! Я — Садовская! И мы ни перед чем не сдаёмся!

***

Роза. Месяц спустя

Как и ожидалось, целый месяц папа остаётся верен своей точке зрения и своему мнению. Мама почти каждый раз приходит к нам и уговаривает вернуться домой. Рассказывает, что много говорит с папой на эту тему, но ничего не помогает. Он упёртый как осёл.

Делится ещё тем, что папа бесится из-за того, что мы съехали, и вообще, что я так молода и что уже вступила во взрослую жизнь. И с кем? С тем, от кого он меньше всего этого ожидал.

Но нам с Виктором ничего против не говорит. А звонит он часто, по крайней мере, мне. С Виком он и в офисе видится каждый день. И, думаю, между ними был какой-то разговор насчёт меня, но они скрывают от меня это. Ну и пусть! Не больно-то и надо.

В общем, ничего не меняется. Папа злится, но принимает наше решение. Мама радуется нашим успехам, но не принимает нашего решения съехать. И лишь мы с Виктором плывём по течению.

— Можно? — спрашиваю доктора, тихо постучав в дверь. Открываю её и просовываю голову. — Это я, Степанида Ивановна. Вы просили зайти.

— О-о-о, это ты, горе моё луковое! — восклицает женщина со вздохом. — Входи и закрывай дверь, Роза.

— Ага, — киваю и тут же выполняю её указания. Плотно прикрываю железную дверь и сажусь на стул для пациентов. — У меня опять недостаток чего-то? — устало интересуюсь. — Я пью все витамины, честное слово! Не знаю, почему так постоянно происходит.

— В этот раз у тебя избыток, — недовольно меня оглядывает. — У тебя ХГЧ повышен.

— Это что ещё за зверь? — хмурюсь. — Раньше у нас не было проблем с ним, — задумчиво ухожу в себя. — Никогда не было.

— Это гормон, из-за которого ты этой осенью не сможешь выступать на соревнованиях, Розочка, — поясняет мне женщина.

— А его нельзя как-то… понизить? Привести в норму? Быстро как-нибудь?

— Можно, — кивает, и я всё превращаюсь в слух. — Сделать аборт. Но из-за твоего резус-фактора это приведёт к тому, что в будущем ты не сможешь забеременеть с вероятностью в девяносто процентов.

— Чего? — вскакиваю. — Какой аборт? Какая беременность?

— Ты беременна, Роза, — Степанида Ивановна встаёт вслед за