— Уехать? — переспросил Стас.

— Да. Сегодня. Сейчас! Пока еще не поздно!

— Если уже не поздно, — обронил он. — С этого дня тебя станут охранять еще лучше.

— Значит, тянуть не стоит. Едем, Мечедар!

— Ты и впрямь решила…

Она схватила его руку и вложила кисть в его ладонь.

— Так понятно?

— Да! — Стас лихорадочно думал. Самый простой путь — вызваться на верховую прогулку, и тогда… Правда, их всюду сопровождают, да и ездят они неподалеку от дворца. Придется импровизировать на ходу. Близится вечер, и неизвестно, что будет завтра.

— Он дал тебе срок?

— Нет. Но намекнул, что долго ждать не намерен.

«Тем более», — подумал Стас. План придумали быстро. Стас прихватил со стола маленький нож для фруктов, спрятав его в пояс, и, позвав слугу, Элор объявила, что желает кататься.

Как бывало прежде, слуги провели их к стойлам. Стас вывел Уника, а Элор — свою любимую единорожку, пегую, с белыми пятнами. Тотчас явилось сопровождение: четверо бородачей с мечами на поясе.

Как обычно, поскакали в сторону гор. Охрана не отставала, и, чтобы уйти от них в открытую, не могло быть и речи. Заметив впереди колодец, Стас направил Уника к нему. Им нужно место, чтобы спешиться, не вызывая подозрений.

— Я хочу умыться, — объявила Элор.

Все спешились. Охранник опустил в колодец кожаное ведро и поднял немного воды.

— Я не буду умываться этим, — заявила девушка, заглянув в ведро. Охрана спрыгнула с седел, чтобы напоить животных. Стас смотрел, как солнце коснулось гор.

— Пора возвращаться, госпожа, — сказал унголец.

— Я знаю, когда мне возвращаться! — капризно произнесла Элор.

— Скоро ночь.

— Я вообще не хочу возвращаться! — крикнула она.

Рассмеявшись, Элор неожиданно побежала к горам. Унгольцы растерянно смотрели вслед.

— Убежит, — проронил Стас, и охрана встрепенулась. Как беглецы и рассчитывали, садиться верхом, чтобы догнать отбежавшую на двадцать метров девушку, никто не стал. Стаса бросили — ставр ценности не представлял, он же времени не терял. Острый нож мигом разрезал подпруги на всех животных, кроме пегой и Уника. Сделав работу, Стас наблюдал, как Элор окружили и вежливо, не хватая за руки, теснили назад к колодцу.

Стас вскочил на единорога и взял пегую за повод. Заметив это, Элор бросилась обратно. «Вот они офигеют», — подумал Стас, глядя на бегущих следом воинов. Он поскакал навстречу.

— Ваш единорог, госпожа.

Элор прыгнула в седло, стражи бросились к своим животным. Дальнейшего беглецы наблюдать не стали, Стас уже видел «Неуловимых мстителей», где красные бесенята проделывали такой же трюк с бандитами. Шум падающих тел и ругань подтвердили эффективность показанного в кино метода. Стас и Элор, погоняя скакунов, прытью понеслись прочь. Скакать без седла унгольцы не смогут — спины единорогов были не в пример костлявей лошадиных, побегут за подмогой. А пока снарядят погоню, и ночь недалеко.

Наспех состряпанный план удался, и Стас убедился: счастье покровительствует смелым, как и утверждали римляне. Всадники неслись вдоль горной гряды, до приметной скалы, за которой лежал путь в Ильдорн.

Солнце село, и животные заметно устали, но Стас и Элор ехали, пока совсем не стемнело. Он надеялся, что преследователи не станут искать их в этом каменистом лабиринте. «И все же сур не отступится, — думал Стас, ведя за собой уставшего Уника. — Пока мы в безопасности, но унгольцы еще могут нагнать нас».

Ночь просидели без сна, прижавшись друг к другу на клочке травянистой земли. Потом Элор заснула, он же, словно истукан, пялился в ночь. Где-то собиралась погоня, кто-то хотел их убить, и все же Стас был счастлив. Надо ли объяснять почему?

Едва солнце показалось над вершинами, окрашивая небосвод торжественным алым, а туман, как побитый пес, уползал и прятался в ямах и низинах, Стас разбудил девушку.

— Едем, — прошептал он.

Оседлав единорогов, они осторожно двинулись на запад, стараясь ехать по траве. Стук копыт по камням в горах звучит особенно громко. Стас подумал, что неплохо было бы обмотать копыта животных тряпками, чтобы не шуметь, — об этом он читал в какой-то книге, но тряпок у них не было. Вся экипировка беглецов состояла из притороченных к седлу кожаных фляг и кухонного ножа.

Выбирая места, где их трудно было бы увидеть издалека, Стас и Элор ехали все дальше. Серые скалы с серо-зелеными пятнами лишайника, высокий кустарник и жесткая горная трава окружали путешественников еще долгое время. Затем они выехали на уступ, за которым зеленела шапка леса. Стасу пришлось потрудиться, чтобы найти подходящий спуск. Они въехали в ущелье, заросшее белыми кривыми деревцами, напоминавшими березки. Здесь гулял ветер, тихо гудя меж стволов, а изрезанные временем скалы молча глядели в спину.

Стас внимательно оглядывал дорогу, и его старания не прошли даром. Вот сломанная ветка. Разлом свежий. Не надо быть следопытом, чтобы понять: недавно здесь кто-то проехал. Случайный человек или унгольцы — Стас не знал, но стало тревожно. Лишь миновав ущелье, Стас вздохнул свободнее. Кажется, оторвались.

Выручил Уник. Почуяв что-то, единорог замотал головой, фыркая и переступая копытами, и Стас увидел притаившиеся за кустами фигуры.

— Вперед! — крикнул он, пришпоривая Уника. Что вело его в этот миг, он не знал, только чувствовал: назад им нельзя. Это ущелье создано для засад, и путь наверняка отрезан.

Пегая получила две стрелы в бок, закричала совсем как человек и повалилась наземь. Каким-то чудом Элор соскочила с нее и осталась на ногах. К ней бежали невысокие люди в светлых унгольских плащах. В Стаса стреляли — видно, ставра решили не жалеть, но всякий раз стрелы шелестели мимо. Он остановил Уника, подал руку и вздернул Элор в седло.

— Давай же!

Уник поднажал, словно видел смерть пегой и понимал, что и его не пощадят. Стас стиснул зубы и нагнулся, защищая сидевшую спереди девушку. Что-то клюнуло в спину, но было почти не больно.

Позади спешно налаживалась погоня.

Беглецы скакали, не останавливаясь. Тропа привела к лесу. Быстрее, еще быстрее! Они въехали под темные кроны, и Стас почувствовал себя уверенней. Он повернул влево, вдоль скал, двигаясь чисто интуитивно, и заметил пещеру. Туда! Откуда он знал, что пещера пуста и необитаема, что туда не заглянет погоня, — не объяснить. Он просто знал. Или верил. Заведя Уника подальше, в черную бархатистую тьму, он присел на корточки, чувствуя дрожь и слабость в ногах.

— Тише! — сказал он, сжав руку девушки. Вдруг земля качнулась и ударила в лицо. Больше он ничего не чувствовал.

Стас очнулся. Повернул голову, ощущая жуткую жажду. В теле чувствовалась слабость, он хотел встать, но руки словно у надувной куклы. Ни силы, ни жесткости. Не подняться.