Часть пленных не рискнула бежать к воротам под обстрелом и пряталась от него за углом корпуса, но тут уж рванули за ограду все до единого, потащили под руки пленных, находившихся в бессознательном состоянии, прихватили поймавшего случайную пулю раненого.

Я поспешил следом и хоть вертел головой по сторонам, к звону разбитого оконного стекла за спиной оказался не готов. С третьего этажа шибанула молния, но слабосильный разряд попросту растворился в клубившемся вокруг меня облаке сверхсилы и погас, не долетев пары шагов.

Ну а я в свою очередь развернулся и резким выдохом запулил в щерившееся осколками окно шаровую молнию. Энергии не пожалел, и в комнате басовито хлопнул взрыв, но полной уверенности в том, что удалось обезвредить караульного, не было, вот я и потрусил от греха подальше к поваленным воротам, на бегу пытаясь прикрыться заземлением.

Уже за территорией лагеря, где-то рядом с авиационным ангаром вдруг захлопали выстрелы и сразу грянуло:

— Ура-а-а!

Отыскавшие в развалинах караулки оружие военнопленные схлестнулись с дежурной сменой авиатехников, я рванул им на помощь, перескочил через раздавленного перепадом давления нихонца и выбежал за ворота. На дальней от нас вышке вспыхнул прожектор, принялся шарить за территорией лагеря, следом загрохотал пулемёт.

Ничего нового я выдумывать не стал, вновь задействовал управляемую шаровую молнию, и — рвануло, обстрел мигом стих. Да и скоротечная схватка у ангара закончилась нашей безоговорочной победой, Перовский проорал:

— Кто с оружием — занимайте оборону! Остальные ко мне! Открывайте ворота!

Оператор сам себе оружие, и я встал на углу ангара так, чтобы контролировать и выезд из лагеря и территорию подготовительного центра, откуда стоило ждать неприятностей в первую очередь. Караульные сейчас наверняка сбиты с толку и деморализованы, а вот несколько сотен идеологически заряженных соискателей легко задавят нас просто в силу численного превосходства.

И ещё я вдруг понял, что за время плена так и не познакомился толком со своими сокамерниками. Перовский, дядя Миша, остальные — что я о них знаю? Могу на них положиться? Дождутся они меня, если вдруг придётся прикрывать, или бросят и улетят? И ведь учили отношения с людьми завязывать, так нет же — в себя ушёл, ни на кого внимания не обращал! Как бы это теперь не аукнулось…

Меня затрясло. Но не от страха и неуверенности, просто на излёте резонанса ежесекундно вливалась такая прорва сверхсилы, что едва на ногах стоял, аж рвало всего изнутри и раскачивало, как пьяного. Захотелось от греха подальше слить часть потенциала, но в первую очередь дискомфорт вызывал колоссальный приток энергии, а не бешено вращавшийся внутри волчок, вот и усомнился в верности такого решения, промедлил, а дальше над тренировочным лагерем вспыхнуло сияние, и в небо двумя оранжевыми кометами взметнулись по пологой дуге шары призрачного сияния.

— Бомбы! — заорал кто-то от ангара.

— Драконы! — вторил ему другой голос. — Спасайся!

Кто-то упал на землю и зажал голову руками, кто-то бросился бежать по взлётной полосе, а кометы набрали высоту, на миг зависли в зените и пошли на снижение, понеслись прямиком к нам. И не кометы это были, операторы!

Всё случилось с молниеносной быстротой, я только и успел, что ударить парой электрических разрядов и — впустую, не сумел пробить плазменные коконы. А операторы уже вот они — на подлёте!

Меня всего так и распирало от сверхсилы, это и подсказало выход, я взял и ухнул сразу два десятка мегаджоулей на создание области повышенной силы тяжести. Первый оператор вляпался в гравитационную аномалию и камнем рухнул вниз — даже треск костей донёсся, — а вот второй сумел прорваться и не упал, лишь начал снижаться по чуть более крутой траектории и приземлился с недолётом метров в двадцать.

В момент касания земли его кокон ярко вспыхнул, и совершенно инстинктивно я прикрылся линзой ионизированного воздуха, а заодно отгородился плоскостью давления и областью разреженной атмосферы. Сказались бессчётные тренировки и состояние транса, вот и не оказался беззащитен, когда от грянувшего оземь оператора во все стороны полетели комья земли и камни, расплескалась разогретая до невероятных температур плазма. Энергетический выплеск не сумел разметать мой барьер, не сбила с ног и ударная волна — лишь заставила отступить на шаг назад да вызвала звон в ушах.

Нихонец легко поднялся с колена и трижды быстро и резко рубанул воздух катаной, использовав меч в качестве фокусирующего устройства. Устремившийся к авиационному ангару косматый плазменный шар я отбил в сторону на чистом инстинкте, от силового тычка способного разнести на куски череп увело ясновидение, ну а призванную разрубить меня надвое плоскость давления встретил жёстким энергетическим блоком, только искры полетели, да отдался в костях страшной силы удар.

Противник орудовал мечом с головокружительной быстротой, его атаки показались безупречными с технической точки зрения, и я не стал рисковать, зашёл с козырей, влив в своё воздействие столько сверхсилы, что воздух заискрил от статического напряжения, а по земле поползла изморозь. Ясновидение позволило нацелиться непосредственно на создаваемую оператором энергетическую аномалию, я перекрутил пространство и вывернул его наизнанку, а заодно и нихонца, как это пытались проделать со мной в Зимске.

Хлестанула кровь, разлетелись ошмётки взорванных лёгких, запятнали землю клочья мяса. На деле — ничего сложного, если сумел застать противника врасплох и способен потратить на его уничтожение полтора десятка мегаджоулей. Я — сумел и был способен. Я — победил.

Расшибившийся при падении оператор попытался приподняться, и я сотворил плазменный шар, но запустил им не в раненого врага, а по широкой дуге, одновременно превратив управляющую нить в тончайшую силовую струну. Выставленный нихонцем щит лопнул, а следом располовинило и подранка.

Я — на пике могущества! Со мной никому не совладать!

И я действительно был на пике, энергия буквально захлёстывала, едва удавалось контролировать входящий поток и удерживать потенциал в себе, не позволяя ему ни рассеяться, ни разорвать меня изнутри.

Мелькнуло подозрение, что провалился в сверхрезонанс, но это не напугало, лишь заставило рассмеяться.

Плевать! На всё плевать!

У тренировочного лагеря мигнули автомобильные фары, и я усилием воли притянул к себе не успевший развеяться плазменный шар, а потом не просто отправил его в цель, но выстрелил им будто из пушки. В прошлом просто не мог позволить себе таких трат энергии, сейчас же без всякого труда придал сгустку ослепительного сияния скорость артиллерийского снаряда. И его же убойную силу!

В самый последний миг я ещё и скорректировал траекторию, направив плазменный заряд точно в борт попытавшегося отвернуть