Запад представляет принцип нераспространения как отражающий интересы всех наций в международном порядке и стабильности. Однако другие нации рассматривают нераспространение как обслуживание интересов гегемонии Запада. Это очень ярко просматривается в различных подходах к распространению с точки зрения Запада, и в первую очередь Соединенных Штатов, с одной стороны, и региональных держав, на чью безопасность окажет эффект [c.294] это распространение – с другой. Наиболее заметно это в отношении Кореи. В 1993-1994 годах Соединенные Штаты были в ужасе от одной мысли, что Северная Корея мотет стать обладателем ядерного оружия. В ноябре 1993-го президент Клинтон решительно заявил: “Северной Корее нельзя позволить создать ядерную бомбу. Нам нужно очень твердо придерживаться этой позиции”. Сенаторы, члены палаты представителей и бывшие чиновники из администрации Буша обсуждали возможную необходимость нанесения упреждающего удара по северокорейским ядерным объектам. Озабоченность, вызванная в США северокорейской ядерной программой, в значительно степени имела корни в озабоченности из-за глобального распространения; факт появления у Кореи ядерного оружия не только сам по себе усложнит и затруднит возможные действия США в Восточной Азии, но и – если Северная Корея продаст свои технологии и/или оружие – может оказать аналогичный эффект для Соединенных Штатов и в Южной Азии и на Ближнем Востоке.

Южная Корея, с другой стороны, рассматривает атомную бомбу сквозь призму своих региональных интересов. Многие жители Южной Кореи видят в северокорейской бомбе корейскую бомбу, которая никогда не будет применена против других корейцев, но может быть использована для защиты корейской независимости и корейских интересов против Японии и других потенциальных противников. Южнокорейские гражданские чиновники и военные офицеры явно ожидают, что у объединенной Кореи будет такой потенциал. Северная Корея играет на руку интересам Южной: первая понесет финансовые затраты на создание бомбы и выслушивает из-за этого упреки всего мира, а вторая просто в скором времени унаследует эту бомбу. Сочетание северного ядерного оружия и южного промышленного героизма позволит единой Корее заполучить роль важного игрока на южно-азиатской сцене. В результате этого [c.295] существовала огромная пропасть во взглядах на одну проблему: Вашингтон в 1994 году видел на Корейском полуострове крупный кризис, в Сеул не замечал никакого кризиса, создавая пугающую пропасть непонимания между двумя столицами. Одна “странность северокорейского ядерного противостояния, с самого начала и на протяжении нескольких лет, – писал один журналист в самый разгар “кризиса” в июне 1994 года, – состоит в том, что предчувствие кризиса способствует нарастанию проблемы корейского кризиса”. Схожий разрыв между интересами безопасности Америки и региональных держав проявился в Южной Азии: Соединенные Штаты озабочены распространением ядерного оружия куда больше, чем страны этого региона. Индия и Пакистан легче воспринимают ядерную угрозу друг друга, чем американские предложения сократить или устранить обе угрозы .

Усилия Соединенных Штатов и других западных стран по предотвращению распространения оружия массового уничтожения, используемого в целях поддержания баланса, пока увенчались и, скорее всего, будут заканчиваться ограниченным успехом. Через месяц после того президент Клинтон заявил о том, что Северной Корее нельзя позволить заполучить ядерное оружие, американская разведка проинформировала его, что Корея обладает одной или двумя бомбами . В результате этого политика США изменилась – теперь уже Северной Корее предлагали вместо кнута пряник, чтобы уговорить ее не расширять свой ядерный потенциал. Соединенные Штаты также оказались не в состоянии повернуть вспять или остановить наращивание ядерного потенциала в Индии и Пакистане, а также остановить прогресс Ирана в этой области.

На конференции по Договору о нераспространении ядерного оружия, которая состоялась в апреле 1995 года, ключевым вопросом стал следующий: продлевать договор на 25 лет или бессрочно. Соединенные Штаты настаивали [c.296] на бессрочном продлении. Целый ряд других стран, однако, был против такого продления, если оно не будет сопровождаться значительным сокращением ядерного оружия у пяти признанных атомных держав. Кроме того, Египет поставил условием к продлению подписание договора Израилем и допуск туда экспертов для инспекций. В конце концов Соединенные Штаты добились подавляющего большинства при голосовании за бессрочное продление. Это удалось сделать при помощи весьма успешной стратегии уговоров, взяток и угроз. Например, ни Египет, ни Мексика, которые были против бессрочного продления, не смогли подтвердить свою позицию из-за экономической зависимости от США. В то время как договор был принят большинством голосов, представители семи мусульманских стран (Сирии, Иордании, Ирана, Ирака, Ливии, Египта и Малайзии) и одной африканской (Нигерии) во время финального обсуждения высказались против .

В 1993 году главная цель Запада, определенная в американской политике, сместилась от нераспространения к контрраспространению. Это изменение стало признанием того, что определенного ядерного распространения все равно не избежать. В свое время политика США сменится от противодействия распространению к приспособлению к распространению, и если правительству удастся оторваться от штампов времен “холодной войны”, то и к шагам, направленным на то, чтобы ограниченное распространение служило на благо американским и западным интересам. Однако на 1995 год Соединенные Штаты и Запад остаются приверженцами политики сдерживания, которая в конце концов обязательно провалится. Распространение ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения – это центральная составляющая медленного, но неминуемого рассеивания силы в полицивилизационном мире. [c.297]

В семидесятых – восьмидесятых годах двадцатого века более тридцати стран в мире перешли от авторитарной политической системы к демократической. Эта волна была вызвана несколькими причинами. Безусловно, наиболее важным фактором, который породил эти политические изменения, стало экономическое развитие. Кроме того, политика и шаги Соединенных Штатов, ведущих западноевропейских держав и международных институтов помогу установить демократию в Испании, Португалии, многих странах Латинской Америки, на Филиппинах, в Южной Корее, в Восточной Европе. Демократизация была наиболее успешной в государствах с сильным христианским и западным влиянием. Новые демократические режимы легче всего устанавливались в странах Южной и Центральной Европы, населенных преимущественно католиками и протестантами; чуть менее уверенно чувствуют себя демократы Латинской Америке. В Восточной Азии в 1980-е к демократии вернулись католические и испытывающие сильное влияние США Филиппины, а христианские лидеры поддерживали движение к демократии в Южной Корее и Тайване. Как уже упоминалось выше, в бывшем Советском Союзе прибалтийские республики довольно успешно перешли к стабильной демократии; мера и стабильность демократии православных республиках сильно различаются, и пока перспективы остаются неясными; будущее демократии мусульманских республиках призрачно. К 1990-м демократические перемены произошли во всех (кроме Кубы и странах Африки) странах, где люди исповедуют западное христианство или где сильно христианское влияние.