— Ты хочешь сказать, что на самом деле он не хотел жениться? — спросил Питер.

— Так говорят! По слухам, у него были разные подружки.

Мой отец постучал по столу:

— Это национальный герой! Он только что победил врага, угрожавшего всему миру! Давайте оставим его в покое, что бы он ни делал. Он это заслужил!

— Я бы все-таки предпочла верного мужа героическому! — сказала Амарилис, взглянув на Питера.

— Что ж, давайте надеяться, что все получат то, чего хотят! — заявил отец и добавил: — в Лондоне будут большие торжества по случаю прибытия герцога, и, думаю, неплохо устроить туда семейную поездку.

— О, это было бы просто чудесно! — воскликнула я. Увидев взгляд, который бросил на меня Эдвард, я пожалела о своих словах.

Дэвид заявил, что не сможет поехать.

— Много дел в имении, — пробормотал он.

Отец согласно кивнул, а Клодина заявила, что тоже останется дома.

— Но ты, моя дорогая, несомненно, поедешь со мной? — отец улыбнулся матери, тут же ответившей:

— Да, конечно! — Эдвард сказал:

— Ты тоже должна поехать, Джессика!

— В этом я не уверена!

— Нет, должна! Ты слишком много сидишь дома, и я хочу, чтобы ты немножко развеялась.

— Амарилис? — спросила мать.

— Ну, у меня же Елена!

— Чепуха! — сказала мать. — У нас превосходная нянька, да и твоя мать остается дома. Ты спокойно можешь уехать на несколько дней!

— Да, поезжай, — сказал Питер. Она улыбнулась и сказала:

— Ну что ж, тогда я, пожалуй, съезжу!

— Хорошо, с этим мы решили, — сказал отец. — Я, Лотти, Амарилис, Питер, Джессика… а Джонатан?

— Ну, конечно! — поспешно ответил Джонатан. — Я не дождусь возможности съездить в город!

— Собирается хорошая компания! — заметила мать.

— Вероятно, герцог будет въезжать в Лондон двадцать третьего, — сказал отец. — Думаю, нам следует приехать на пару дней раньше.

— Пусть будет так! — ответила мать.

Когда Тамариск услышала, что мы собираемся в Лондон, стала упрашивать нас взять ее с собой. Поначалу я категорически отказывалась: сказать по правде, побаивалась такой ответственности. В Грассленде Тамариск занимались Ли и мисс Аллен — можно было снять с себя некоторую ответственность.

— Я хочу поехать… очень хочу! — канючила Тамариск. — Почему я не могу поехать? Ну, какая вам разница?

— Если бы я могла быть уверена, что ты будешь вести себя прилично…

— Буду, буду! Только разрешите мне поехать! Я очень хочу посмотреть Лондон и герцога!

— У нас в экипаже не хватит места для Ли или мисс Аллен.!.

— Ну и пусть они остаются! — Я вздохнула:

— Если ты пообещаешь мне вести себя хорошо…

— Буду вести себя хорошо, буду!

Я приняла решение. Мать меня не одобрила:

— Брать на себя такую ответственность? В конце концов, она нам даже не родственница.

— Это ребенок Долли! — напомнила ей Клодина.

— Да, и странствующего цыгана, — мать.

— Она попала в нашу семью, потому что тетушка Софи считала ее своей дочерью, — напомнила я. — Она является владелицей Эндерби, так что можно считать Тамариск членом нашей семьи.

— Мне хотелось бы, чтобы она больше походила на остальных членов семьи!

— Возможно, девочка еще изменится, ведь она пообещала мне вести себя хорошо.

Мы выехали чудесным летним утром: мать, Тамариск, Амарилис и я ехали в экипаже, а отец, Джонатан и Питер — верхом. Так мы и прибыли в Лондон.

Когда мы подъезжали к городу, Тамариск застыла в молчаливом восхищении. Она сидела тихо, скромно, сложив руки на коленях. «Какая она все-таки чудесная, — подумала я, — особенно когда ведет себя так спокойно! Если бы она всегда была такой, я смогла полюбить ее».

Мы остановились в нашем доме. На следующий день Питер, Амарилис, Джонатан и я повели Тамариск осматривать город. Мы поднялись по Темзе до самого Гринвича. Позже мы прогуливались по парку. Тамариск держала слово и вела себя идеально.

Мы с матерью и Амарилис воспользовались пребыванием в городе, чтобы сделать необходимые покупки. Питер исчез, как он заявил, по своим делам, а мой отец был тоже чем-то занят. Джонатан еще раз сводил Тамариск на Темзу, и они вместе поужинали. Домой девочка вернулась с сияющими глазами, и мне показалось, что я впервые вижу ее совершенно счастливой.

Наступило двадцать третье число — знаменательный день. В городе царил настоящий праздник: прославленный герцог возвращался домой с победой. Благодаря его усилиям, этот мерзавец Наполеон оказался на острове Эльба, откуда не мог уже никому причинить зла. Теперь мы могли спокойно спать в своем доме, и все это благодаря нашему великому герцогу. Не было никаких сомнений — герцог достоин столь блестящей встречи.

— Нам нужно пробраться поближе к Вестминстерскому мосту, где он будет высаживаться, — сказал Джонатан.

— Там будут толпы народа, — сказал Питер.

— Возможно, но это самое лучшее место.

Мои родители собирались наблюдать за происходящим из окна, и отец посоветовал нам сделать та же самое.

— Ой, давайте выйдем на улицу, — начала упрашивать Тамариск. — Из окна будет совсем не то впечатление! Я хочу быть внизу, там, где много народу.

— Ты пойдешь со мной? — спросил Джонатан.

— Да, да! — она запрыгала от радости.

— Если вы хотите попасть в давку, то отправляйтесь! — сказал отец.

В конце концов, на улицу отправились Амарилис, я, Джонатан, Питер и Тамариск.

— Только не к самому Вестминстерскому мосту, — предупредил отец.

— Я знаю там удобное место, — ответил Джонатан.

Я была вынуждена согласиться с Тамариск — конечно, на улицах праздник ощущался совсем по-другому: торговцы продавали сувениры-платки и кружки с изображением герцога.

— Не слишком большая честь для герцога! — заметил по этому поводу Джонатан.

Оркестр играл «Правь, Британия». Чем ближе к мосту, тем гуще становилась толпа, слышались крики.

— Остановимся здесь, — сказал Джонатан.

— Пожалуй, слишком близко, — Питер.

— Ну и хорошо, — произнес Джонатан, — мы же хотим посмотреть на великого человека!

— Будет давка, когда поедет его карета!

— Самое главное — увидеть его! — ответил Джонатан. — сказала, что это просто необходимо, правда, цыганочка?

— Я хочу видеть герцога! — твердо заявила она.