В один из таких прекрасных дней, когда Даня прилетел, а у меня в магазине был выходной, мы валялись на ковре на животе и болтали ногами в воздухе, глядели в телевизор и подпевали Роме Зверю: «Напитки покрепче, слова покороче…» Не то чтобы мы торчали от крепких напитков, но все, сделанное вместе, воспринималось нами необходимым и значительным.

— Любимая, о чем ты собиралась мне сказать? — Он обнял меня и повернул к себе.

— Понимаешь… — Я не знала, с чего начать. — Так — то вроде все хорошо у меня на работе, все меня устраивает, кроме одного…

— Ты имеешь в виду зарплату? Это ерунда, Юленька, ты же знаешь, денег у меня достаточно, и Ты можешь распоряжаться ими как пожелаешь! — откликнулся Нелюбов.

— Нет, мне ничего не надо. Просто… понимаешь, я всегда расстраиваюсь, когда у посетителей не хватает денег на книги. Знаешь, как в основном случается? Заходит в магазин достойный, умный человек, находит нужную ему книгу, радуется, а посмотрев на цену, сникает и откладывает в сторону…

— Ты хочешь, чтобы я стал спонсором для всех умных, но неимущих? — недоуменно уставился на меня Нелюбов и свел на переносице свои без того сросшиеся, кустистые брови.

— Нет, что ты? Я о другом!.. Я осознала свое призвание: оказывается, мне больше всего на свете нравится рекомендовать хорошим людям хорошие книги. Вот, например, прочитала я Рубена Гонсалеса, и сразу потянуло подарить его книгу друзьям, потому что прочитать ее совершенно необходимо.

— Ну ладно, купи и подари… — Даня все еще пребывал в недоумении.

— Нет, одной книги мало! — покачала я головой. — У меня тут возникла идея… В общем, хочу создать такой клуб — читальню или магазин — кафе, не знаю, как правильнее назвать… Видела в каком — то фильме: люди приходят в салон, где, кроме книг, есть кафе. Они заказывают чашечку кофе, пирожные или бокал вина, берут с полки любую книгу и сидят за столиком, читая сколько угодно долго. Наверное, это нерентабельно — создавать людям благоприятные условия для чтения, но…

— Замечательная идея, Юленька! — похвалил Даня и искренне посмотрел мне в глаза.

— Ой, спасибо, что ты не посмеялся надо мной!.. Ведь не все в жизни делается ради денег, правда?

— Правда, — согласился Даниил.

— Вот потому, мне кажется, надо установить льготные цены хотя бы на подержанные книги, чтобы люди, которым они необходимы, могли унести их домой. Я по себе знаю: мне важно знать, что в любой момент я могу взять в руки, например, сборник Ахматовой или альбом Клода Моне. Любимой книгой хочется обладать, понимаешь?

— Прекрасно понимаю, сам попал в такое положение: увидел тебя в книжном магазине и жутко захотел обладать, а издание оказалось не дешевым… Вот и пришлось торчать в твоем магазине круглыми сутками! — засмеялся Даниил.

— Не преувеличивай! Ты заходил — то всего три или четыре дня! — обиделась я.

— Неделю, милая, неделю! Все дела запустил, а ты меня в упор не замечала.

— Вот такая я не замечательная. Данечка, так ты поможешь мне?

— Не вопрос! Ты же менеджер, — кивнул он. — Давай действуй. Составляй смету расходов, ищи нежилое помещение в аренду, закупай оборудование и товар, нанимай персонал…

— Здорово!

Я чуть не задушила его в объятиях. Мы катались по ковру, целуясь и раздевая друг друга. Перейти к более решительным действиям не позволили гости: внезапно явились мой друг папарацци и его невеста.

— Приглашение на свадьбу вам принесли, — с тихой гордостью молвила Лиза. — Четырнадцатого февраля, в День святого Валентина, праздник всех влюбленных, милости просим. Кстати, мы хотим, Юленция, чтобы вы были моей свидетельницей.

— Сколько ты еще будешь обращаться ко мне на «вы»? Прекрати, Лизка, а то обижусь и откажусь! — с напускной сердитостью ответила я.

— А это тебе, Юленция, приглашение на персональную выставку фотохудожника Александра Анисимова!

Санчо протянул мне красочную открытку, и я прочитала отпечатанный черным по белому текст: «Вернисаж «Есть такая девушка». Посвящается моей подруге Юлии Малиновской»… Я готова была расплакаться от изумления и радости. Но торопливо вытерла глаза и стала читать дальше: «Открытие выставки состоится 12 февраля в 18:00 в галерее Chernoff».

— Где это такая галерея? — уточнила я.

— Тут же написано: улица Горького, 34. Темнота ты, Малиновская! Самую продвинутую арт — галерею города Новосибирска не знаешь! — нелюбезно буркнул Санька и щелкнул своей фотокамерой без предупреждения.

— Перестань немедленно! Ты своими выходками, папарацци, сделаешь меня заикой! — попыталась возмутиться я.

— Такая уж у меня профессия, извиняй, Юленция, — откликнулся Саня.

— Предупреждать надо: я хотя бы причесалась, глаза накрасила, очки сняла…

Даниил сообщил, что мы можем сколько угодно препираться, а он пошел накрывать на стол. Но настырный Санчо остановил его, велел обнять меня покрепче и щелкнул нас сначала один раз, потом второй, потом третий. Лиза вызвалась помочь Нелюбову на кухне, и в результате мы славно попировали: распили бутылку итальянской граппы, закусили фруктами, салатами, сырами и маслинами. Анисимов, как выяснилось, принес приглашения не только нам, но и моим родителям, тетушкам и дядюшкам, с которыми когда — то познакомился в доме именинницы Таисии Прокопьевны.

— Видишь, Юленция, как всякий честный человек, я держу свои обещания, — заявил он.

Я не стала напоминать, на ком он намеревался жениться не далее как в октябре месяце, но не смогла сдержать удивления:

— У тебя прямо все разом, одновременно: и выставка, и свадьба… А потом сразу в Египет полетите?

— Нет, подруженция, Египет отменяется, как — нибудь в другой раз, — смачно нажевывая сервелат, сообщил Санчо. — Где взять такую прорву бабок?

Даниил, радушно угощавший гостей, метался от стола к холодильнику и, казалось, пропустил наши диалоги мимо ушей, но, когда жених с невестой удалились, а мы забрались в ванну, спросил:

— Может, подарить новобрачным путевку в Египет, раз уж они так туда стремятся?

— О, было бы классно! — согласилась я.

— И ты, Юлечка, кажется, собиралась в Африку? — решил Даня отыграть тему путешествий.

— Мне сейчас не до путешествий, я займусь составлением бизнес — плана… — махнула я рукой. — Уже не терпится основать свое дело!

— Любимая, одно другому не помеха, — улыбнулся Нелюбов. — Ты же сама восхищалась фотографом, который все делает одновременно. Решено: четырнадцатого идем на свадьбу, а пятнадцатого вчетвером летим в Египет.

Оказывается, от счастья так же трудно отойти, как от горя. Я не могла успокоиться и уснуть, ворочалась с боку на бок, таращилась в темные углы. Переживала, что мешаю спать Дане, и, наконец, удалилась на кухню. Впервые после выписки из больницы мне непреодолимо захотелось покурить. Но мой возлюбленный не имел подобной привычки, зато имел здоровый сон, потому ни сигарет, ни снотворного в его доме не водилось. Деваться было некуда — я решила втихаря сбегать в ночной магазинчик. Одевалась я тихо, совсем не шумела, а легкие шорохи в гардеробной комнате были не в счет. Но Нелюбов пробудился и босой, лохматый, без очков выбежал в прихожую: