Инна лежала в своей жуткой конструкции. Её глаза были открыты и смотрели безучастно в потолок.

- Привет, - окликнул ее, - А вот и я… Ириски тебе принес.

Девушка скользнула по мне взглядом и отвернулась.

- Как твои дела?

Чем больше она молчала, тем глупее в мою голову лезли вопросы, которые язык моментально озвучивал в сопровождении дурацкой улыбки. Ну, как ей ответить на мой такой сверхидиотский вопрос? Покряхтел сочувственно.

- Ириски ешь, лакомись. В магазине ничего нормального не нашлось…

Опять сморозил. Получается, что я ей всякую дрянь подсовываю.

- Ну, это… Мне пора, пожалуй. Можно я к тебе ещё раз приду? - зачем-то поинтересовался, осторожно поднимаясь на ноги, - Ты это…, выздоравливай.

Ответа естественно не получил. Весь взмокший и красный, как после пробежки, подошел снова к посту. Надя по секрету поведала мне, что на неделе приезжал какой-то знаменитый профессор из Москвы и осматривал девушку. В общем, всё очень сложно. Грозит ей абсолютная неподвижность. В лучшем случае - инвалидная коляска. Инне об этом, скорее всего, кто-то сказал, и она сильно переживает.

- Как родственники реагируют?

- И мать, и отец, видимо, не из простых будут. На самой «Чайке» приезжали. Сегодня тоже приедут. Повезло тебе, обормоту, что их нет. Давно бы её забрали в Москву, если было можно транспортировать, - словоохотливо разглагольствовала скучающая медсестра.

А на меня накатила волна раздражения собой. Человеку жить тошно, а я со своими ирисками к ней лезу. Ей сейчас нужны тёплые, ободряющие слова, которые я не мастак выдумывать. Зато я могу подарить ей душевную песню. В ординаторской у Лёни, кажется, должна висеть на стене гитара. Сунулся туда и реквизировал без спроса инструмент. Всё равно никого там не было, и Надюха ничего не сказала. Вернулся в палату. Лежит всё в той же позе, отвернувшись к стене. Потихоньку зазвучали струны. Выручайте Ромазотти с приправой прекраснейшего стиха Портного.

- Кто создал тебя такую?

Я гляжу, и взор ликует.

Ты как будто вся из сказки…

Ну вот… Задвигалась, повернулась. Взор растерянный и немножечко удивлённый. Какие же у неё необыкновенные глаза! Повинуясь их неслышимой просьбе, повторил песню ещё раз.

Мой импровизированный концерт прервала влетевшая Надюха с воплями:

- Приехали. Уходи скорей, а то мне влетит.

- Паша, спасибо тебе! Ты приходи ко мне почаще, - прошептала девушка.

- Иди, иди, давай, - тыкала мне в спину кулачками перепуганная медсестра.

В коридоре встретилась процессия, которую возглавлял мужчина с властными чертами лица. Что-то мне показалось очень знакомым в нём. Красивые породистые линии, немного неприятные тонкие губы, пронизывающий взгляд. Даже в таком почтенном возрасте подобные мужчины могли запросто вскружить голову не одной женщине. Как я не морщил извилины, вспомнить этого человека никак не получалось.

Дома застал теплую компашку в составе чикоматери и злобной соседки снизу - Алевтины. Чудеса, да и только! Неужели позабыто, кто ментов на квартиру навёл, а потом вещи попытался скрасть? Кто не учится даже на своих ошибках достоин их повторения. Видимо, телевизор ей не нужен. На столе красовалось бухло, в том числе и мой «Салют», колбасные огрызки и остатки куриц. Всё, накупленное мной было успешно сожрано до жалких косточек. Обе гражданки уже были нализавшись до состояния алкогольного пофигизма. Маман о чем-то бормотала, глядя в пустоту. Алевтина периодически кивала либо её словам, либо своим мыслям.

Весь похолодев от нагрянувшей мысли, сунулся в холодильник. Так и есть, торт тоже йокнулся. Конечно, большая часть сохранилась, но не нести же его в таком виде на вечеринку. Твою ж качель… Ах, они ондатры жестокие! Отпустил поводья её круглый хахаль.

Прискакал в общагу к англичанке с одним только букетом буквально на последних секундах перед шестью часами. Дверь открыл полный мужчина в военной форме с погонами подполковника. Немного напряг его взгляд: неприятный, цепкий.

- Вы к кому, молодой человек, - последовал в общем то закономерный вопрос.

- Мне бы к Юлии Максимовне, - робко вякнул я.

- Юлечка, к тебе какой-то мальчик пришел! - крикнул военный, немного обернувшись назад.

В прихожую легко впорхнула тоненькая англичаночка и приветливо заулыбалась:

- Папуль, это и есть тот самый Павел. Заходи, не стесняйся.

- Не может быть! - прошептал мужчина, пропуская меня.

Лицо его не смогло удержать беспристрастное выражение. Чем его так шокировал мой вид, осталось загадкой. Он протянул руку, представившись:

- Максим Макарович, подполковник Исайкин. Заскочил к доче в гости и заодно захотелось посмотреть на спасителя. Рад приветствовать достойного члена нашего общества.

Как же я пожалел, что не напялил на себя любимый пионерский галстук. Членом ещё назвали. Сориться с отцом одной из красивейших девушек планеты из-за такого пустяка конечно же не стал.

- Павел Чекалин, - ответил ему, пожимая руку, - А у вас, почти как у Штирлица имечко.

Это я решил так подхохмить. Шутка удалась, недополковник весело подмигнул мне, хохотнув:

- А парень у тебя мозговитый. Ну, удивил ты меня. Я думал, тут у моей Юльки защитник объявился - ух! А оказалось такой… Ну, в общем салажонок. А я тут коньячка фирменного приготовил, выясняется, что зря. Ты извини, без обид. Я тебе очень сильно благодарен, что спас мою дочурку. Она у меня одна. Вот только не слушается меня, самовольничает, делает всё, что в голову взбредёт.

Юля на эти слова состроила уморительную рожицу и предложила:

- Мужчины, раздеваемся и проходим на кухню. Там и будем обсуждать мои недостатки.

Я неловко сунул ей букет и скинул курточку, оставшись в торжественном прикиде. Нужное впечатление удалось произвести.

- А парень у тебя, доча, солидный! - сразу же последовало замечание папашки.

- Он - мой ученик! - со значением пояснила Юлия, расставляя на столе приборы.

- А в каком классе ты учишься? - принялся допрашивать юлин папа.

- В седьмом…

- Теперь будешь прогуливать уроки английского? Юлька теперь тебе до конца жизни обязана пятерки ставить, - как-то криво пошутил папаша.

- I'll skip classes if she didn't ask to replace it, - ответил ему.

- Что, что ты сейчас сказал? - растерялся Максим Макарыч, под радостный смех дочери.

- Я сказал, что обязательно стану прогуливать, если только она не попросит ее подменить, - повторил я на русском.