– Готовьте вдовий креп, сударыня, он вам скоро понадобится! – бросил ей князь зловеще. – Когда стреляемся?

– Завтра на рассвете. Кто ваши секунданты?

– Найду кого-нибудь, а вы приведите доктора. До скорого, герцогиня Олдкасл! Увидимся на похоронах вашего мужа. Мне доставит большое удовольствие его как следует продырявить! – Князь достал платок, вытер им рот, брезгливо скривился и забрался в карету, которая покатила по направлению к Принсхиллз.

– Боже мой! – простонала Амалия в отчаянии. – Арчи, вы ведь не будете стреляться с этим бешеным?

– Конечно, буду, – надменно ответил рыжий верзила, задирая нос. – Он же дал мне пощечину, а такое не прощается!

– Но, Арчи, он же убьет вас!

– Не убьет!

– Убьет!

– Не убьет!

– А я говорю, убьет! Он за этим сюда и приехал!

Арчи взял Амалию за руки и повернул ее к себе.

– Послушайте, Амалия. Уивертон фехтовал лучше меня, но он ничего не смог мне сделать; мою лошадь накормили дурманом, я остался жив; мне подсыпали яду, я опять же остался жив. Не волнуйтесь: уцелею и на этот раз!

Амалия только покачала головой. По опыту она знала, что когда человек уповает на свою удачу, бесполезно пытаться разубедить его. Меж тем именно былая благосклонность судьбы делает его уязвимым – он так привык к везению, что не допускает и мысли о проигрыше, и когда он все-таки проигрывает, удар судьбы воспринимается им болезненнее, чем тем, кто привык взвешивать шансы на успех и обязательно включает провал в число возможных вариантов. Вдобавок неудача везунчика подрывает его веру в себя, а в игре, где ставкой является его жизнь, может оказаться и вовсе смертельной.

– Франсуа! – завопила Амалия, врываясь на кухню. – Франсуа!

На кухне никого не было. Наконец Амалия вспомнила, что Франсуа занемог, и поспешила в его каморку.

– Франсуа!

Повар лежал в постели, страдальчески хлопая ресницами. Все горе и разочарование мира было написано на его лице.

– Франсуа, ты знаешь, что произошло? Здесь был великий князь Владимир!

– Великий князь? – осведомился мошенник с любопытством. – Тот, что разорвал помолвку с принцессой?

– Да. – Амалия замялась. – Вообще-то говоря, это случилось из-за меня.

– Надо же! – Франсуа даже привстал в постели. – А об этом в газете написано не было!

Амалия открыла было рот, собираясь продолжать, но тут заслышала какой-то шорох в шкафу. Франсуа оглушительно чихнул.

– Франсуа, – подозрительно спросила Амалия, – у тебя кто-то есть?

– Никого, мадам! – заявил мошенник с самым что ни на есть искренним видом.

Амалия подскочила к дверце шкафа и распахнула ее. В шкафу стояла дочка садовника Бриджет в одном нижнем белье. В руках она держала свою одежду.

Франсуа тихо застонал и уткнулся лицом в подушку.

– Здравствуйте, Бриджет, – сказала Амалия очень вежливо.

– Здравствуйте, ваша светлость, – пролепетала вконец растерявшаяся девушка, по привычке приседая.

Амалия вздохнула.

– Я так понимаю, вы спутали комнату Франсуа со своей.

– О да, миледи!

– Тогда, – мягко проговорила Амалия, – у вас есть возможность исправить ошибку и вернуться к себе…

Бриджет порозовела, снова присела, выскочила из шкафа и метнулась за дверь.

– Франсуа, – сказала Амалия, поворачиваясь к жертве гнева разъяренных англичан, – что это такое?

– Только не подумайте ничего дурного, мадам! Я как раз собирался навести у нее кое-какие справки, когда вы пришли.

– Франсуа, тебе не жить. Однажды я встану утром, и знаешь, чей труп будет торчать вместо пугала в поле?

– Чей? – загорелся любопытством мошенник.

– Твой! Черт возьми, тебя сегодня чуть не убили, а ты опять за свое? Ну так не забывай, что отец Бриджет по долгу службы постоянно носит с собой ножницы, которыми он подстригает кусты. Смотри, как бы он не пустил их в ход не по назначению!

– Но я… – Бедный Франсуа даже побледнел. Чувствовалось, что слова Амалии задели его за живое.

– Ладно. – Амалия села на край кровати. – Мы говорили о князе, когда нас прервали. Так вот, великий князь Владимир Львович был здесь и вызвал Арчи на дуэль.

– Как интересно, мадам!

– Ничего интересного, уверяю тебя. Князь служит в гусарском полку, он отменный стрелок и охотник, с двадцати шагов попадает белке в глаз. А Арчи, знаешь ли, будет покрупнее белки!

– Да уж, – жизнерадостно подтвердил Франсуа, – если князь выстрелит в вашего супруга, то точно не промахнется!

– Спасибо на добром слове, но этого никак нельзя допустить. Их надо остановить во что бы то ни стало!

– Да, но как?

Амалия изложила свой план.

– Смело, – сказал Франсуа задумчиво. – Вы полагаете, сработает?

– Не знаю, но стоит попробовать. Вечером ты мне понадобишься.

Амалия шагнула к двери.

– Мадам, – остановил ее Франсуа, – вы не сердитесь на Бриджет? Кстати, она мне сказала кое-что любопытное. Утром к ним заходил старый нищий, тот, которого давеча прогнали из замка. Так вот, ночью он видел на дороге карету.

– Чью?

– Не знает, но говорил, что она с каким-то чудным рогатым животным на дверцах.

– Единорог! – осенило Амалию.

– Наверное.

– Эмберы! Вот оно что…

В гостиной Амалию ждал Билли Холл, приплясывая от нетерпения.

– Миледи, я знаю, кто вчера был на дороге! У Эмберов заболели две лошади, и мистер Стивен так всполошился, что сам отправился ночью за ветеринаром.

– Он был в карете?

– Да, миледи!

– Очень хорошо. Вот тебе золотой, и держи язык за зубами. И не объедайся леденцами, не то живот заболит!

– Все понял, миледи!

– Франсуа, – объявила Амалия, возвратившись к повару, – мне нужен кусок несвежего мяса.

– Дичь, миледи? Вы любите ее подпорченной?

– Нет. Это для Зигзага.

– Для собаки? Но он не будет есть тухлятину!

– Франсуа, ответь: у тебя есть кусок такого мяса или нет? Если нет, делай что хочешь, но достань мне его!

Вечером Арчи вызвал нотариуса и составил завещание в пользу Амалии. Также он проверил пистолеты и уложил их в саквояж.

В пять часов принесли чай. Амалия была рассеянна и то и дело поглядывала в окно, за которым снова лил дождь.

Арчи допил чашку и ощутил, что его клонит ко сну. Он поцеловал Амалию, ушел к себе и лег, велев Роджерсу разбудить себя на рассвете.