— Как раз перед тем, как появились эти пленимарские торговые послы, вокруг Вольда на караваны неожиданно участились нападения, — добавил Алек.

Серегил кивнул с хитрой улыбкой:

— Не слишком ли много совпадений? Вдруг ниоткуда появляются головорезы

— как раз вовремя, чтобы доблестные пленимарские солдаты их разогнали.

— Понятно, — протянул Нисандер. — Так ты считаешь, что Пленимар обеспечивает северные города основанием искать союзников?

— Именно.

— Что еще?

— Вот это. — Серегил распахнул рубашку и показал на шрам у себя на груди.

Нисандер поднялся и подошел к окну.

— Боюсь, что мне придется просить тебя потерпеть. Об этом ты не должен говорить ни с кем и ни при каких обстоятельствах Ошибиться в окончательности его решения было невозможно. Брови Серегила гневно сошлись над серыми глазами.

— Из-за этого я просто словно проспал последние две недели! — взорвался он. — Не говоря уже о приступах безумия, о кошмарах и видениях, о желании убить каждого, кто оказывался поблизости, включая Алека!

— Ты должен проявить терпение.

— Ради чего мне проявлять терпение? — не унимался Серегил — Я хочу знать, кто это со мной сделал. Известно ли это тебе?

Нисандер вздохнул и сел на подоконник.

— Я мог бы сказать, что все свои мучения ты причинил себе сам, в определенном смысле. Во-первых, ты решил украсть диск, а потом повесил его себе на шею. Я не ругаю тебя за это, конечно. Я знаю, что ты сделал это ради меня. Тем не менее…

— Давай не менять тему, я сам слишком хорошо умею делать этот трюк! — горячо прервал его Серегил. — Ты со мной говоришь, а не с каким-нибудь посланцем из провинции. Что происходит?

Оказавшись между двумя спорящими, Алек обеспокоенно переводил глаза с одного на другого. Губы Серегила упрямо сжались, глаза горели на изможденном лице. Но Нисандер спокойно выдержал яростный взгляд друга.

— Серегил-и-Корит Солун Мерингил Боктерса, — тихо произнес он, выговаривая имена, как заклинание. — Это дело слишком серьезно, чтобы твое личное неудовольствие имело какое-либо значение. Отметина, оставшаяся на тебе, — магическая сигла, значение которой я давал самые страшные клятвы не разглашать.

— Тогда почему ты не позволил Валериусу уничтожить ее?

Нисандер беспомощно развел руками:

— Ты лучше, чем кто-либо, понимаешь значение предчувствий. В то время мне показалось неразумным делать это. Теперь же, когда силы возвращаются к тебе, я намерен наложить на твою отметину заклятие.

— Но она все равно никуда не денется! — обеспокоенно воскликнул Серегил. — У меня… У меня были странные сны, после того как Алек снял с меня диск, — совсем не такие, как кошмары до этого.

Нисандер в тревоге вскочил на ноги

— Да помилует тебя Светоносный, Серегил, почему же ты до сих пор не говорил об этом!

— Виноват. Я только теперь вспомнил их — да и то частично.

Нисандер опустился на край постели Серегила и взял его руку в свои.

— Ты должен рассказать мне все, что можешь. Твоя клятва наблюдателя…

— Да, да, знаю! — отмахнулся Серегил и потер глаза. — Вспоминать — это как пытаться удержать в руках семейство угрей. В одну секунду я помню кусочек чего-то, в другую — он снова от меня ускользает.

— Нисандер, ему же плохо! — прошептал Алек. Худые щеки Серегила стали совсем бескровными, на лбу выступил пот.

— К тому времени, когда мы добрались до гостиницы на перекрестке, я чувствовал себя совсем больным, — хрипло выговорил Серегил. — Алек, ты и представить себе не мог… Все вокруг для меня утратило реальность. Это было похоже на то, что тебе снится кошмар, а ты никак не можешь проснуться. Я не имел никакого представления о том, до какой части Майсены мы добрались к тому времени. Черное чудовище преследовало нас с предыдущего дня. Алек не мог его видеть, даже когда оно сидело рядом с ним в тележке, и это-то меня и пугало больше всего. Я знаю, Алек рассказал тебе, Нисандер, как я напал на него той ночью, но мне-то все представлялось совсем не так! Чудовище схватило меня, точнее, позволило мне броситься на него, а потом отступило. Наверное, Алек вошел как раз в этот момент, а я слишком обезумел, чтобы его узнать. Боги, я ведь был готов убить тебя, Алек…

— Это было колдовство, мой мальчик, злые чары, — мягко произнес Нисандер.

Серегил поежился и провел рукой по волосам.

— После… После того, как я потерял сознание, я продолжал видеть сны. Я был на пустынной равнине, я не мог двигаться, кроме как поворачиваться на месте, и ничего, кроме ветра и серой травы, не было вокруг. Я был один. Сначала я решил, что я мертв.

Алек смотрел на Серегила с возрастающим беспокойством. Тот стал еще бледнее, вокруг глаз легли темные тени, дыхание тяжело вырывалось из груди: казалось, Серегилу нужны все его силы, чтобы продолжать говорить. Юноша умоляюще взглянул на Нисандера, но внимание волшебника было поглощено рассказом.

— Через какое-то время там появился кто-то еще. — Теперь Серегил говорил, крепко зажмурив глаза и подняв руку к лицу, как будто заслоняясь от удара — Я не могу вспомнить его .. только, что он был золотым И глаза… что-то было с его глазами…

Грудь больного вздымалась, и Алек положил руку ему на плечо.

— Голубой… — выдавил из себя Серегил. — Такой голубой!.. — Со стоном он откинулся на подушку, потеряв сознание.

— Серегил! Серегил, ты меня слышишь? — вскрикнул Нисандер, пытаясь нащупать пульс на шее Серегила.

— Что случилось? — воскликнул Алек.

— Не уверен, — ответил волшебник, поднимаясь. — Какое-то видение или ужасное воспоминание. Принеси полотенце и кувшин с водой.

Веки Серегила затрепетали, когда Алек положил ему на лоб холодный компресс.

— Не пытайся продолжать, — предупредил Нисандер, положив руку больному на голову. — Ты начал бредить, как будто что-то смешало твои мысли, как только ты стал облекать их в слова.

— Не могло ли это снова быть то черное чудовище? — нетвердым голосом спросил Алек, опускаясь на край постели.

— Я почувствовал бы его присутствие, — заверил его Нисандер. — Нет, больше похоже на то, что сами воспоминания каким-то образом нарушают ход мыслей. Наводит на размышления… Ты можешь теперь говорить, мой мальчик?

— Да, — выдохнул Серегил, проводя рукой по глазам.

— Ты должен отдохнуть и не думать больше обо всем этом. Я услышал достаточно. — Нисандер поднялся и направился к двери.

— Ну а я нет! — Серегил с усилием приподнялся и оперся на локоть. — Я узнал совсем недостаточно! Что со мной происходит?

Алеку показалось, что он заметил выражение боли на лице мага, когда тот снова повернулся к Серегилу.