Я чересчур увлекся боем и слишком поздно понял, что меня сумели оттеснить от соратников. Сразу четыре противника бросились в атаку. Мой Арвэйн крутился, как смерч. Он то резко падал вниз, выводя меня из-под ударов, то стремительно устремлялся вверх, давая возможность поразить врагов стрелами. Вскоре двое из четырех были мертвы, но их место тут же заняли другие. При этом противники пресекали любую возможность друзей пробиться ко мне на помощь. Видимо, они знали, кто я и стремились уничтожить во чтобы то ни стало. Через некоторое время у меня закончились стрелы, и в дело пошли метательные ножи. Я чувствовал, что Арвэйну тяжело сражаться сразу с несколькими драконами, это требовало от него огромных усилий. Несколько раз я думал, что это будет наш последний бой. Но Арвэйн снова и снова доказывал, что равных ему среди драконов не сыскать. Пришельцы почти вплотную окружили меня…

И тут я не поверил своим глазам. Золотой зверь неожиданно появился из ниоткуда, мощным ударом сокрушив дракона противника. Всадница же показывала чудеса воинского искусства, метко поражая врагов стрелами. В первый момент я чуть не задохнулся от страха за нее и от счастья, что она здесь.

Регина крутилась, как юла, умудряясь выводить из строя соперников, то появляясь среди врагов, то исчезая в мареве телепортации. Теперь я понял, чем золотой дракон отличается от остальных: ни один из наших зверей не может нырять в пространство между мирами и выныривать обратно так часто и с такой скоростью. Никто не взялся бы предсказать, где в следующий момент возникнет из воздуха ее изящное гибкое тело. Регина была каким-то чудом. Она успевала появиться именно там, где в этот момент больше всего требовалось ее присутствие. Ее чешуя ослепляла, сияя, как пламя, в лучах солнца. Это был какой-то фантастический танец смерти.

Благодаря внезапной атаке Регины мои воины сумели пробиться ко мне, и мы продолжили битву. Одно было плохо — золотой дракон был очень заметной мишенью. После первого замешательства враги пришли в себя и попытались организовать на нее охоту. Я заметил, как в какой-то момент, удар, направленный на Регину с Елкой сумел отвести граф Милор. А я-то всегда считал, что он более чем недолюбливает мою леди. Но сейчас каждый эльф считал своим долгом защитить единственную среди нас женщину-воительницу. Допустив, чтобы с ней что-то случилось, мы покрыли бы себя вечным позором. И усилия всех наших людей утроились в присутствии такого примера для подражания.

Вскоре мы поняли, что выиграли этот бой: враги вдруг развернули своих драконов и исчезли. И, как всегда, преследовать их было невозможно.

Наши уставшие звери опустились на землю. Я видел, как к моей леди устремились эльфы, окружили ее, даже забыв про свои раны, стали расспрашивать.

Я к Елке подходить не спешил. Спрыгнул на землю и рассматривал ее со стороны, прислонившись к могучей лапе Арвэйна. Она вернулась — и это главное. Мне казалось, что у нас с ней будет еще целый день, потом ночь, снова день и так до бесконечности. Можно сказать, я растягивал мгновения, предвкушая будущее.

Наконец, мои подданные расступились. Я сделал шаг в сторону леди. На миг в ее глазах мелькнула растерянность, а потом она шагнула мне навстречу. И вскоре я сжимал ее в объятиях. Она прижалась лицом к моей груди и закрыла глаза. Кажется, этот миг я ждал всю свою довольно долгую жизнь.

Вскоре рядом не осталось никого. Когда я оглянулся, то заметил только Арвэйна с Региной. Видно было, что они устали. Голова Регины покоилась на плече моего дракона. Я зарылся лицом в волосы леди:

— Елка, милая, как ты здесь оказалась?

Она повела глазами в сторону драконов. Впрочем, я уже и сам знал ответ. А мой голос прерывался от волнения:

— Как я счастлив, что ты со мной. Ты даже представить себе не можешь, как мы с Клодом по тебе скучали. Я знаю, что ты хочешь увидеть сына, но сейчас его нет в Диаре: он обучается в другом мире. Но время пройдет быстро, и мы опять будем вместе. А я даже представить себе не мог, что сегодня меня ждет двойной праздник.

Мне казалось, что мое сердце было готово выскочить из груди. Но если бы это произошло, я, не задумываясь, положил бы его к ногам леди. Но я слышал, что сердца леди тоже отвечает моему. Я еще крепче прижал к себе Елку и нежно поцеловал ее. Счастье, радость и гордость переполняли меня.

— Как ты изменилась… И я никогда бы не подумал, что ты такой прекрасный воин. А сейчас, давай, вернемся домой. Хватит стоять посреди поля. Думаю, теперь у нас будет много времени для разговоров.

При этих словах тело леди напряглось, и она сделала попытку отодвинуться. В глазах мелькнули испуг и явно что-то еще… Если бы она не отстранилась так быстро, я наверняка успел бы это считать. А Елка уже взяла себя в руки:

— Извини, Эйнэр, я возвращаюсь.

Удар ножом в сердце перенести было бы легче, чем такие слова. Вот этого я никак не ожидал. Еще минуту назад я готов был поклясться, что наши сердца бьются в унисон, и что леди не против моих поцелуев и объятий. Я растерялся и, зная характер леди, не нашел ничего глупее, чем сказать:

— Я тебя никуда не отпущу, — прекрасно при этом понимая, что легче дракона удержать за хвост, чем ее.

Леди поморщилась:

— Не делайте этого, Ваше Сиятельство.

Но я видел, что леди что-то мучает. Все-таки надо нанести визит моей сестренке, может, от нее что-нибудь узнаю.

Тут я заметил, что на руке леди отсутствует перстень ее погибшего мужа. Вот и разгадка ее поведения: раньше она никогда не расставалась с кольцом. Я не выдержал, и сорвался:

— Вы сняли кольцо, леди. Значит, у Вас появился другой мужчина? Кто он?! Лорд Трайс?!!

— Не будем об этом, Эйнэр.

Я видел, что губы леди дрогнули, и Елка как-то странно смотрит на меня. Но я уже забыл, что она недавно сражалась плечом к плечу со мной в самом пекле боя и, может быть, даже спасла мне жизнь. Я даже подумал, что лучше бы она этого не делала. Боль, обида, ревность захлестнули меня, и свои слова я больше не контролировал:

— Браво, леди! Покоряйте миры и сердца поклонников дальше. Вот только меня вычеркните из Вашей жизни, да и Вашего сына — тоже. Я вижу, он Вас совсем не интересует. Больше я не буду Вам навязываться и приглашать в Диар. Хотя, нет, пожалуй, на свою свадьбу я Вас приглашу, чтобы Вы успокоились и знали, что между нами все кончено.

Глаза леди вспыхнули, и она ехидно заметила:

— Вы же утверждали, Ваше Сиятельство, что брак, заключенный у священного камня, расторгнуть невозможно? Или велите отрубить мне руку?

Я уже стал остывать, поэтому сказал, как можно спокойнее:

— Я все могу, леди. Не забывайте: я — повелитель.

Она не ответила, лишь быстро опустила глаза, так что узнать, что она думает, я не смог. Леди хорошо научилась скрывать свои мысли.

— Пощайте, князь. Я ухожу, и, может, когда-нибудь Вы скажете мне спасибо за это.

Я подумал: стоит ли что-нибудь за этими словами или леди просто оправдывается?