Тьфу, - презренно сплюнув на пол он пошёл вперёд узрев, что он вымазал вес пол и стены красным. Имперец лишь слегка ощутил скорбь и сожаление от содеянного, но это была необходимость и, откинув все мысли он осторожно пошёл по небольшим ступеням, которые где-то в углу, на второй этаж.

- Вот ты и добрался до меня! – крикнул парню человек, восседающий на кресле в конце длинной залы, освещаемый тусклыми лампами.

Данте осмотрелся и не заметил особой разницы между первым и вторым этажом кроме той, что тут у стен столы со стульями идут линией, вместо компьютеров, а по углам расставлены пожаловавшие беловые тарахтящие двухметровые великаны – холодильники.

- Да, я тут, - ответил человеку в серебряном пальто агент Рейха, медленно к нему приближаясь.

- Я смотрю, ты убил «Великого Стража».

- Кого?

- Ох-ох-ох, бедный же Саввой, говорил я ему, что он ни удержит Данте, предупреждал этого идиота, что бы он не садился за кресло пилота, но послушали ли меня? – риторически вопрошает эмиссар. – Нет. Молодец, браво, ты убил заместителя главы Храмовой Гвардии, который был уверен, что тот старый драндулет сможет тебя удержать.

Валерон почти сблизился со слугой Корпорации, а тот, явно понимая, что ему скоро придёт конец, всё продолжает заливаться словами:

- Вот скажи, парень, как так, а? Вот бы мог сейчас быть у меня в охране и получать огромные деньги и довольствоваться всеми желаниями плоти. Что тебе не так? Я тут главная сила и мы скинем этого Кумира к чёрту. Я и моя корпорация «Южный Поток» смогли бы сделать тебя великим человеком, поднять вплоть до статуса хоть короля испанского.

- Меня так просто не купишь.

- Ах, ты из идейных, - безумная улыбка расписала лик эмиссара, - Тебе необходима идея, да? Так как тебе, идя свободы, а?

- Меня не интересуют твои ценности, приведшие мир к упадку. Твоя свобода – рабство плоти и тлен духа. Как-то уже в мире стояла такая «свобода» и к чему же это привело?

- Нет, значит, - припустил голову Ульрих и занёс руку за спинку кресла. – Что ж, ты сам выбрал свою судьбу.

Представитель Корпорации резко вскочил, а в его руках сверкнула сталь, но он тут же успокоился, когда ему в лицо уставилось дуло пистолета, готовое озариться пламенем и сделать дырку в голове.

- Вот и конец тебе, подонок, - грубо отсёк рвение Ульриха словом Данте и сжал крючок.

Но глухой звук, пустой щелчок, предательски ознаменовал бессодержательность обоймы и слащаво улыбнувшись, Ульрих атаковал. Имперец отступил назад, отбросил пистолет и принял град яростных ударов изогнутого ятагана. Сталь об сталь, и выдавая металлический перезвон, сцепились насмерть два воина. Валерон с трудностью отбивает беспорядочные удары, которые засыпают вихрем, и он еле как успевает ставить блок за блоком.

- Ну что?! Ах-хах-ха! – рассмеялся эмиссар. – Не подумал сдаться! – и, сделав выпад, удар и снова укол завершил фразу. – Если сдашься, я тебя помилую! Станешь рабом моим, будешь лизать подошвы сапог моих!

Но Данте не обращает внимания на безумие соперника и его реплики. Он, молча и стоически отбивает удары, которые свистят у шеи и головы. С лёгкостью рассекающий воздух ятаган наносит выпады с ошеломительной скоростью. Вместе с клинком Ульриха безумно сверкает и его трепещущееся пёстрое одеяние, отвлекая от самого меча, и италийцу приходится отходить к ступеням, чтобы не быть порубленным.

Данте убирает ногу, когда острие оказывается рядом со стопой и бьёт, но попадает в пустоту и переходит на колющий удар, однако Ульрих быстр и хитёр, острие гладиуса вновь утыкается лишь в пустоту. И вот имперец отпрыгивает и ставит блок, чтобы ятаган и его не коснулся, затем ещё один шаг назад и выпад не достаёт его, а затем следует переход в стремительное наступление путём нанесения мощных ударов. Восточный клинок и гладий столкнулись со звоном лезвие об лезвие, затем снова сцепились у самого лица эмиссара, который отскочил назад и сделал укол, который Данте отбил.

- Ещё не устал, шваль тиранская!? – закричал в гневе слуга «свободы». – Я тебя зарублю во имя свободы и славы корпорации. Ты не поработишь эти земли.

Данте в ответ лишь снова бьёт, но промазывается и вынужден наклониться назад, и холодная сталь миновала его у самой шеи, пройдя в сантиметрах от кожи, но эмиссар не сдаётся и обхватив меч двумя руками рубит со всей силы и вперяется лезвием в плитку. Валерон не замешкался, он сильным ударом ноги прижимает ятаган к полу и пытается зарубить, ударяя как топором наотмашь по эмиссару, но тот оставляет меч и отскакивает назад.

- Скотина! – выкрикивает эмиссар и хватается за нож, спрятанный под плащом, и кидается на Данте, метнув в него какой-то мусор.

Клинок Валерона отбил летящие вилку с ложкой, но проморгал момент, когда эмиссар набросился на парня и повалил его с ног. Гладиус выскользнул из рук и с перезвоном откатился куда-то в сторону, а Ульрих прижал парня к полу, потянувшись к его горлу острым клинком изогнутого ножа.

- Вот я тебя и прирежу, как свинью! Всё, закончили! – безумно заревел агент «Республики».

Но Данте не сдаётся, пыхтит и брыкается, прикладывает все силы, чтобы не пасть с рассечённым горлом. Он воззвал к последним силам, чтобы хоть как-то отпихнуть эмиссара, на секунду и выиграть хоть сантиметр пространства…

«Слава Тебе Боже!» - пальцы хватаются за что-то прохладное и острое, тянут к ладони которая сжимается, и рука наносит удар. Три зубца вилки впиваются в глаз противника и он, завопив, отринул от Данте, став держаться за кровоточащее око. Валерон поднялся и вынул из кобуры второй пистолет и без промедления открыл огонь. Три пули угодили в голову Ульриха и разворошили её, заставив бездыханное тело обагрить белый грязный пол и с грохотом рухнуть.

- Отправляйся в бездну, - фыркнул италиец. – Теперь ты не будешь отравлять этот мир.

Теперь никто не придёт на помощь Теократии, никто не сообщит хозяевам, что их план близок к провалу. Но радоваться рано, хоть первый после Кумира валяется в луже крови, всё самое главное ещё впереди, и судьба Испании только начала вершиться.

[1] Войны Канцлера по объединению бывшей Италии. Во время Корсиканской войны были уничтожены государства Корсики и Сардинии, а также т.н. Торговая республика; Республика Альмети вошла мирным путём. В ходе Северной войны существование