– Интересно, а почему он нанёс удар именно в горло? – спросил Мару. – Если бы я бил человека ножом, то не метил в тонкое горло, а ударил бы куда-нибудь в тело, в живот, например. Не промахнёшься.

– Это тоже очень интересный вопрос, – произнёс Тамура-сан. – Тем более что эти двое любили друг друга. И как вы доказали, совершенно не планировали убийство. Поэтому даже если допустить, что они начали ссориться, Аска достала нож и начала угрожать, завязалась борьба, и Масахиро ударил туда, куда попал, всё равно место для удара очень сложное.

– Я не думаю, что даже в ссоре Масахиро бил бы на поражение, – сказал Мару.

– А меня ещё интересует вопрос, почему они выбрали такое странное место и время встречи. Аудитория лингвистического корпуса, в пять утра. Вам не кажется это странным? – спросила Дана.

– Я тоже долго думал над этим вопросом, – закивал головой Тамура-сан, – и понял, что, скорее всего, это место было выбрано для того, чтобы их никто не услышал. Ведь стены лингвистических аудиторий покрыты шумопоглощающим покрытием, чтобы можно было слушать что-то и не мешать другим.

– И что же там у них произошло? – задумчиво произнёс Мару.

Они замолчали на некоторое время, и как раз в эту минуту в комнату вошла тётя Юрико.

– О! Вы закончили. Очень хорошо! – заключила она. – У меня всё на столе, так что давайте быстренько. Мойте руки – и за стол.

Она приобняла Дану за плечи и легко подтолкнула к выходу. Было понятно, что договорить уже не удастся, поэтому оставалось, не сопротивляясь, поддаться напору. На этот вечер разговор действительно был закончен, так как без какого-то важного звена всё равно было непонятно, что же произошло в то роковое утро между двумя влюблёнными.

Все перешли в столовую к накрытому столу, в центре которого стояла небольшая газовая плитка, горящая слабым огнём. На ней помещалась керамическая кастрюля, похожая на большую чашу с крышкой, из-под которой вырывался пар, и по запаху было понятно, что варится что-то очень вкусное. Для каждого были положены палочки, небольшая глубокая пиалочка, пиала с рисом, стакан под пиво и холодные напитки. Был приготовлен салат из трав и овощей, а также лёгкие закуски – огурцы с пастой мисо и солёные сливы. «Интересно, что в кастрюле? – любопытство распирало Дану. – Судя по отсутствию большого количества овощных закусок, там варится овощной суп. А тогда где же мясо или хотя бы рыба?» Она едва удержалась, чтобы не открыть крышку. Наконец, все расселись, взяли палочки, весёлое «Итадакимас!» пронеслось над столом. Мару начал разливать всем пиво и сок, а тётя Юрико взяла прихватку и подняла крышку керамической кастрюли. Ожидания Даны были оправданы на все сто процентов. В широкой кастрюле кипело, булькало, подскакивало всё самое вкусное, что есть в Японии: китайская капуста, обжаренный тофу, лук порей, грибы сиитаке с вырезанным узором на шляпках, морковка в виде цветочков сливы, кружочки дайкона, рисовая прозрачная лапша, листья «хризантемы увенчанной», а также лосось, нарезанный кусочками, и куриные фрикадельки. Но это оказалось не всё: когда все взяли себе по небольшой порции, тётя Юрико принесла из холодильника большую миску с очищенными устрицами и опустила их в кипящий бульон. Каждый брал из общей кастрюли, что нравилось, перекладывал себе в небольшие глубокие тарелочки и поливал цитрусовым уксусом. Это было невероятно вкусно. Несмотря на то, что бульон для супа специально не готовили и не добавляли особых специй и приправ, суп был очень вкусным. С белым варёным рисом все сочеталось просто идеально. Но главным в этом блюде было то, что оно согревало не только людей, которые ели, но и пространство вокруг, что в холодных японских домах очень важно зимой. Очень скоро стало жарко, и все стали расстёгивать жилетки и снимать свитера. От этого возникло чувство сплочённости, семейственности. «Это называется чувствовать себя как дома», – подумала Дана и улыбнулась. А тётя Юрико, как будто прочитав Данины мысли, начала рассказывать:

– В Японии «набэ» (так называется это блюдо) считается очень домашним или, правильнее сказать, семейным блюдом. И чем больше семья, тем вкуснее набэ. Понимаешь, если семья большая, то в кастрюле варится много овощей и видов мяса, и тогда бульон получается очень наваристым. А когда человек один, никогда набэ не получается настолько вкусным. Можно сказать, что набэ – это привилегия семейных людей.

– И действительно, очень здорово, когда вся семья собирается вместе и вот так ест из одной кастрюли, – закивала Дана.

– Сейчас, между прочим, есть рестораны, которые подают набэ для одного, – вмешался в разговор Кэн. – Так что совсем не обязательно жениться, чтобы поесть вкусное набэ.

– Всё равно оно не будет таким вкусным, как в большой семье. Я никогда не поверю, что они могут приготовить что-нибудь стоящее для одного, – возразила тётя.

– А почему ты об этом заговорил? Ты что, хочешь остаться один и не жениться? – ухмыльнулся Мару.

– Нет, я просто хочу побыть один, – как-то обречённо проговорил Кэн, опустив голову.

– Наверное, сейчас ты не сможешь в это поверить, но когда ты уедешь из родного дома, будешь скучать по нам, – ласково сказал Тамура-сан.

– Ага, – буркнул Кэн и замолчал.

Дана заметила, что Кэн в последнее время стал замкнутым, слова не вытянешь, грубит, огрызается. Раньше, сидя со всеми вместе, он шутил и улыбался. Может быть, он волнуется перед предстоящими экзаменами? С чего ему замыкаться в себе? Он сын влиятельного чиновника со связями и деньгами, готовится поступить в один из самых престижных вузов в стране и наверняка поступит и овладеет одной из самых высокооплачиваемых профессий. Что ему переживать? Ведь он, считай, уже устроился в жизни, в отличие от некоторых, упустивших возможность устроиться на работу в Токио. «Многое в жизни не так, как выглядит на первый взгляд, – неожиданно возникло в голове Даны. – Может быть, поговорить с Мару насчёт его брата? Мару наверняка тоже заметил в нем перемены». Подали десерт, и Тамура-сан стал весело рассказывать о прошлогодней прогулке всей семьёй на лыжах.

* * *

Наступил Новый Год, а с ним и зимние каникулы, которые дали чётко понять Дане, что она лишь приезжая в этой стране. Все студенты разъехались по домам, многие японцы уехали отдыхать туда, где тепло. В городе остались только бессемейные иностранцы и просто одинокие люди.

Нет, точнее сказать, город, наоборот, наполнился людьми и приезжими детьми, приехавшими навестить бабушек и дедушек, но все они сидели по домам, наверное, ели набэ и мандарины. А иностранцам, не имеющим ни семьи, ни денег для поездки на Гавайи, оставалось только учиться. Скучая в одиночестве, Дана сильно продвинулась в написании дипломной работы. Учитывая, что Вика уехала встречать Новый год домой к своей подружке японке, приходилось целыми днями просиживать в библиотеке и писать, писать, писать. А дома ёлка и огоньки! «Наверное, мне всё-таки хочется домой. Я скучаю по маме и папе. Когда приеду, надо будет поговорить в институте, может быть, удастся остаться в аспирантуре. Тогда я оттяну момент поиска работы ещё на два года. И тема уже есть для диссертации – «Камакура – история великого рода глазами японцев». Может, опять представится возможность поехать в Японию на стажировку. Всё-таки, получается, что не хочу отсюда уезжать».