— Это ложь, Мелани Пикетт, и ты это прекрасно знаешь!

— Под вешалкой для пальто, — почти выпевала Мелани Пикетт, — на вечеринке у Ширли Полбрук!

Фотобудка зажужжала.

Соломенноволосая захихикала.

— Кажется, наши фотографии готовы…

Мимо промаршировал батальон старушек из загончика для бинго. Я быстро затерялся среди них, пока девочки не успели заметить, и поспешил назад в гостиницу «Эскалибур». Мальчишки — сволочи, но по крайней мере предсказуемые. С девочками никогда не знаешь, что они думают. Они — с другой планеты.

* * *

Портье с высоченной прической передала мне сообщение: папин семинар затягивается, так что папа немного опоздает. В вестибюле сновали стажеры из «Гринландии», травя анекдоты и сравнивая конспекты заседаний. Я чувствовал себя как учительский сынок в школе, поэтому пошел наверх, в номер. Там пахло тюлевыми занавесками, тостами и средством для мытья унитазов. На стенах — нарциссы яичного цвета, а ковер — мешанина расплавленных цветов. По телику показывали только крикет, где ни одна из сторон никак не могла заработать хоть очко, и вестерн, где никого не убивали.

Я лег на кровать и стал читать «2000 год н. э.».

Но у меня не шли из головы те три девчонки. Девочки вообще и подружки в частности — пугающая тема. На уроках полового просвещения рассказывают только, откуда берутся дети и как сделать, чтоб их не было. А мне нужно знать, как превращать обычных девчонок вроде этой Салли из Блэкберна в подружек, с которыми можно лизаться и чтобы все нас видели. Не знаю, хочу ли я по правде иметь половое сношение, а детей уж точно не хочу. Они только ревут и какают. Но если у тебя нет подружки, это значит, что ты гомик, или полный лузер, или и то, и другое сразу.

Мелани Пикетт была в чем-то права. Эта тема для меня и вправду темный лес. И я даже не могу спросить кого-нибудь из ребят, потому что на первой же перемене это разнесется по всей школе. Значит — либо все все знают, но никто ничего не говорит, либо никто ничего не знает, а подружки вроде как… сами образуются.

Кто-то постучал в дверь.

* * *

— Джейсон, верно? — это был молодой парень в костюме с металлическим блеском и галстуке с узором «огурцы».

— Верно.

Он утрированным комическим жестом указал на свой бейджик с надписью «Супермаркеты „Гринландия“» и изобразил Джеймса Бонда:

— Меня зовут Лоулор… Дэнни Лоулор. Майк, твой папа… мой начальник, я забыл об этом упомянуть? — послал меня к тебе, сказать, что он дико извиняется, но освободится не скоро. Император неожиданно удостоил нас своим присутствием.

— Император?

— Крэйг Солт, повелитель всея «Гринландии». Только никому не говори, что я его так назвал. Крэйг Солт — начальник твоего папы. Так что все менеджеры должны уделить ему внимание в той манере, к которой он привык. Поэтому Майк предложил, чтобы мы с тобой сходили поискать, где здесь продается самая лучшая рыба с жареной картошкой.

— Сейчас?

— Ну, если у тебя не назначено свидание с какой-нибудь красоткой.

— Нет…

— Отлично! Мы доставим тебя обратно вовремя к началу «Огненных колесниц». Видишь, у меня везде осведомители. Минуточку, я только отцеплю этот дурацкий бейджик… я человек, а не самоклеющаяся пластиковая полоска с выбитыми буквами…

* * *

— Не высовывайся далеко! — Мы с Дэнни сидели, болтая ногами, на волнорезе и разглядывали плавающих внизу медуз. — Если сын и наследник Майкла Тейлора бухнется в соленую водичку, моя карьера утонет вместе с ним.

Солнечный свет на воде как сонная мишура.

— Если свалишься на сторону берега, то ничего, — я проделывал языком борозды в мягком мороженом. — Можно вскарабкаться на одну из рыбацких лодок. А вот если на сторону моря, то плохо. Затянет течением под воду.

— Лучше не будем проверять твою теорию на практике, — Дэнни закатал рукава рубашки.

— Мороженое очень вкусное, спасибо. Я еще никогда не видел, чтобы в нем были две шоколадные палочки сразу. Вы доплачивали?

— Нет. Мороженщик — мой земляк, из графства Корк. Земляк о земляке всегда позаботится. Вот это жизнь, а? Всегда бы так. Со стороны «Гринландии» просто садизм — проводить тренинги в таком месте.

— Что значит «садизм»?

— Беспричинная жестокость.

— Почему, — я заметил, что Дэнни нравится, когда я задаю вопросы, — почему этот волнорез называется «Кобб»? Это только в Лайм-Регисе так?

— Даже мои энциклопедические познания имеют предел, о юный Джейсон.

(Когда папе задают вопрос и он не знает ответа, он произносит десять предложений, чтобы убедить себя, что на самом деле — знает.)

На пляже хорошо воспитанные волны расстегивали и застегивали свои молнии. Мамы ополаскивали ноги детей из ведерок. Папы складывали шезлонги и выдавали указания.

— Дэнни, а вы кого-нибудь знаете в ИРА?

— Ты спрашиваешь, потому что я ирландец?

Я кивнул.

— Нет, Джейсон, не знаю. Прости, что разочаровал. Временная Ирландская республиканская армия базируется в основном в Северной Ирландии. Но у себя дома, в Корке, я живу в торфяной хижине, и за моим картофельным огородом присматривает лепрекон по имени Мик.

— Простите, я не хотел…

Дэнни поднял руку в знак мира.

— Познания в вопросах, связанных с Ирландией, — не слишком сильное место англичан. По правде сказать, мы дружелюбнейший народ. Просто иногда, бывает, постреляем друг в друга, вот и все.

Капли мороженого улитками ползли вниз по вафельному рожку.

Я даже не знаю, чего именно я не знаю.

— Ты погляди, какие классные змеи! Когда я был маленький, у нас таких не было! — Дэнни глазел на парящих в небе управляемых змеев со змеистыми ленточными хвостами. — Крутые, правда?

Нам пришлось щуриться, из-за солнца.

Хвосты рисовали красные закаляки на синем фоне и сами стирали их в полете.

— Ага, — согласился я. — Просто эпические.

* * *

— Каково работать с моим папой?

Мы сидели в «Капитане Шалопае», и официантка только что принесла нам рыбу с жареной картошкой. Дэнни откинулся назад, чтобы поднос уместился на столе.

— Майкл Тейлор. Дай подумать… У него хорошая репутация… Он справедливый, дотошный… не терпит дураков… Он замолвил за меня пару слов в нужные моменты, за что я ему буду вечно благодарен… Я ответил на твой вопрос?

— Угу, — я залил свою рыбу кетчупом из специальной кетчупницы в форме помидора. Странно слышать, как папу называют Майклом Тейлором. Вдоль набережной зажглись гирлянды прозрачных карамелек.

— Похоже, тебе нравится.