– Если б это зависело от меня, я показал бы вам все документы, но от меня ничего не зависит.

– Бет уже кое-что мне рассказала.

– Она – начальник, а я – просто рабочая пчела.

– В любом случае, гипотетически рассуждая, если б работала по этому делу, я хотела бы увидеть отчет о вскрытии, перечень найденных следов, токсикологический отчет, данные по изнасилованию – в общем, обычный набор.

– Если б вы работали по делу.

Мейс встала и принялась вышагивать по кабинету.

– Дело в том, что я не могу работать над этим расследованием, поскольку больше не в «синих». По крайней мере, с судимостью за особо тяжкое.

– Верно.

– Если только обстоятельства не изменятся.

– И как они могут измениться? – заинтересовался Касселл.

– Если я докажу свою невиновность. Или другой вариант.

– Какой?

– Если я раскрою дело. Большое дело.

– Понимаю. Вроде несколько лет назад что-то подобное сделал какой-то агент ФБР?

– Он даже приезжал ко мне в тюрьму.

– Тогда я понимаю ваши мотивы.

– Док, работа копа – все, что я знаю. Бет способна быть кем угодно. Она может управлять компанией из первой сотни журнала «Форчун», если решит этим заняться, или стать президентом США. Я же – коп, и это все, чем я могу быть.

– Мейс, не принижайте себя.

– Давайте я перефразирую. Это все, чем я когда-либо хотела быть.

– Я вас понимаю. Особенно если учесть случившееся с вашим отцом.

– Вы были с ним знакомы, верно?

– Я имел такую честь. И оттого мне вдвойне труднее принять Мону Данфорт, занимающую сейчас его должность.

– Пока сидела в тюрьме, я думала только о том, чтобы выйти и увидеть Бет. А потом доказать свою невиновность и вернуться в полицию. Там это казалось возможным.

– А сейчас?

– Уже не таким возможным, – призналась Мейс.

– Но вы собираетесь попытаться? Даже если это может закончиться возвращением в тюрьму?

– Я не хочу туда возвращаться. Один Бог знает, как сильно. Но жить штатской… – Она умолкла, подыскивая верные слова. – Мне кажется, что я вернулась в камеру с решетками, пусть даже их вижу только я. Наверное, это сложно понять.

– Нет, честно говоря, не очень.

– Поэтому я прошу вас о помощи. Я не смогу решить это дело без криминалистических отчетов, – без обиняков выдала Перри, садясь обратно на стул.

Он несколько секунд смотрел ей в глаза, потом встал.

– Токсикологический отчет и результаты сравнения ДНК еще не поступили.

– О’кей.

Касселл открыл ящик с разделителями, достал несколько документов и положил их на стол.

– Мне нужно сходить в уборную. Чертова простата. Радуйтесь, что у вас ее нет. Скоро вернусь.

Уходя, он поднял крышку настольного копира, стоящего на тумбе.

– Только сегодня заменил тонер и засунул туда целую пачку бумаги.

Касселл закрыл за собой дверь. Через секунду Мейс уже копировала документы, торопясь изо всех сил.

– Ты выглядишь счастливой, – сказал Рой, когда Мейс залезла в машину и они поехали дальше.

– Так и есть. И ты прав, – ответила она. – Этот «Маркиз» действительно огромный. Ты можешь налить в него воды и пользоваться вместо бассейна.

Кингман взглянул на папку с бумагами, которую она держала в руке.

– Что это?

– Результат большого риска со стороны моего доброго друга.

– А что ты хочешь делать сейчас?

– Ты везешь нас к своему офису, а я пока почитаю.

Через двадцать минут Рой въехал в гараж своего офисного здания, а Мейс перелистнула последнюю страницу скопированных отчетов.

– И?.. – спросил Кингман.

– Ее изнасиловали, но Бет об этом уже говорила. Результаты сравнения ДНК с образцом, взятым у твоего приятеля Капитана, еще не пришли. Токсикология – тоже.

– Как она умерла?

– Кто-то сломал ей ствол мозга. – Она подняла взгляд. – Задняя часть шеи. Для этого требуется сильный человек, возможно, с какими-то специальными навыками.

– Вроде бывшего армейского разведчика весом три с лишним сотни фунтов?

– Ты это сказал, не я.

– Что еще?

– Следы и грязь на ее одежде совпадают с образцами, взятыми у Капитана.

– Так вот почему для него до сих пор не определили дату явки в суд… Они ждут, не забьют ли решающий мяч с результатами ДНК. Обычно слушания представления происходят в течение двадцати четырех часов после ареста.

– Когда его обвинят, о чем ты будешь ходатайствовать?

– Мы кричим «невиновен» и дальше пляшем от того, обвинят ли его в незаконном проникновении и краже или в убийстве. Прокурору не нужна моя помощь. – Он посмотрел на папку. – Там есть что-нибудь, не указывающее на Капитана?

– По правде говоря, нет.

– Но сравнение ДНК вернется без совпадения. Они могут повесить на Капитана кражу со взломом, но я взял это дело в первую очередь из-за обвинения в убийстве.

– А кто бы его не взял? – заметила Мейс.

– Но Диана в пятницу вечером с кем-то ужинала, и определенно не с Капитаном.

– Возможно, с этим Уоткинсом. В смысле, с настоящим Уоткинсом.

– Надеюсь, мы это выясним.

Они поднялись на лифте в «Шиллинг и Мердок», и Рой, проведя карточкой по считывающему устройству, открыл дверь.

Через минуту они осматривали кабинет убитой. Мейс села за стол Дианы и уставилась в большой экран компьютера «Эппл».

– Хорошая штука.

– Удивительно, что копы не забрали ее компьютер.

– Теперь это не требуется. Они просто копируют все на флеш-накопитель. Было бы неплохо взглянуть, что там внутри. – Она взглянула на Роя. – Есть идеи?

– Он запаролен, но давай попробую.

Рой сел, включил «Мак» и уставился на поле ввода пароля.

– А у тебя какой пароль? – спросила Мейс.

– AVU2778861.

– Ладно, с буквами понятно. UVA наоборот[43]. А числа?

– Двадцать семь и семь – рекорд, с которым мы окончили мой четвертый курс.

– А восемь-восемь-шесть-один?

– Восемьдесят восемь на шестьдесят один – счет моей последней игры, когда мы проиграли Канзасу в NCAA.