Прерываю, наконец, связь, обрубаю надежды привести себя в порядок. Ничего, и такая сгожусь. Все нужные формы пока, слава тренировочному залу, при мне, а экстравагантность с неотразимостью можно и поведением воспроизвести.

— Конечно, конечно, — улыбаюсь примирительно. С недавних пор профессию проводника уважаю, как одну из самых тяжелых и неблагодарных. Потому в мгновение ока соскакиваю с полки, стаскиваю постель, хватаю сумку, — Уже исчезла! — заверяю. — Спасибо за первоклассное обслуживание.

— Ишь, хамит еще. Много вас таких, на всех первоклассного обслуживания не напасешься. За первоклассным, вон, в СВ садитесь… — бубнит проводница, постепенно становясь мне не слышимой и не интересной.

Стоп! — замираю в двери вагона, пронзенная острым непониманием.

Дим, но ведь я Свинтуса не просила меня встречать! Точно не просила. Я же не сумасшедшая, я ж себя помню… Пошутил? А откуда бы он тогда знал вагон и время прибытия? Откуда бы он тогда вообще знал, что я приезжаю? Что происходит, Дим?

Стою, требовательно уставившись на стену тамбура, жду от Димки немедленной надписи с ответом. Есть! Краска на стене немного темнеет, но…

* * *

— Ты что, спускаться сама не умеешь? — Свинтус улыбается внизу.

— Погоди, тут мне должны… — естественно, стена уже приобрела свой нормальный естественный цвет. Как показали опыты с Валентином, Димка не терпит наличия посторонних при чтении. Ну и ладно.

— Лови! — сгружаю Свинтусу сумку, сама готовлюсь прыгнуть следом. Не потому, что не умею пользоваться лестницей, просто, так — интересней…

Не ожидавший таких маневров Свинтус инстинктивно отбивает мою сумку и… ручка отцепляется и улетает под вагон.

— Я туда не полезу! — готовится защищаться Свинтус. Но я сегодня добрая и не требую никаких жертв, и на такое его малодушие реагирую совершенно спокойно.

— Так и знала. — смеюсь, — Будешь идти в обнимку с сумкой! А имел дивный шанс пройтись в обнимочку со мной!

— Знаю! — Свинтус, отстегивает ремень от своего портфеля и дарит моей сумке. — Портфель можно и за маленькую ручку нести… — поясняет благодушно.

— Ура! — сообщаю, радуясь всем эти нелепым бытовым подробностям.

Как мило, Димочка, когда случившееся со мной оказывается бытовой мелочью, а не грандиозной трагедией. Знаешь, Свинтус совсем прежний, совсем не почужевший. Смешно вспомнить: в последнюю встречу он казался мне абсолютно посторонним человеком. Смотрю на него сейчас и понимаю, как ошибалась. Впрочем, мне сейчас все родное, что с Гннадием, Лиличкой и поездом не связано.

Обрати, кстати, внимание. Свинтус сменил оправу очков и напялил галстук. Как думаешь, «special for me», или просто мальчик, побывав в загранкомандировке, решил начать следить за собой с удвоенными силами?

Дим, ну что ты дуешься? Ах так, ладно, я тоже с тобой разговаривать не буду! Переключусь на Свинтуса.

— Почему без цветов? — спрашиваю сурово.

— Фи, Марина, — Свинтус знакомо кривится, — Вообще трупы не люблю, а трупы растений, так тем более… — он деловито освобождает перрон, подталкивая меня к вокзальной лестнице.

— А оркестр где? — не отстаю, причитая на ходу. — Такое торжественное событие — ты сентиментально встречаешь меня с поезда — а мы его совсем без помпы отмечаем…

— Торжественным событием было бы, если б ты изволила не опоздать. Нет, ну надо же! И поезд вовремя пришел, и ты в этом поезде была — не имела ни одного шанса заставить себя ждать. Но, умумдрилась-таки… Узнаю тебя, Марина…

Ты не удивляйся, Димочка, когда-то в ранней юности я и впрямь была большим опоздальщиком. Потом исправилась. Но у Свинтуса свои странности: от однажды сделанных выводов никогда не отказывается. Думаю, если бы даже я сделала пересадку пола, Свинтус не стал бы менять единожды отведенных мне его мозгом характеристик. Да, точно! По-прежнему величал бы меня женщиной, и даже совокуплялся бы со мной время от времени, отнюдь не считая это извращением…

— И встречать я тебя, между прочим, всякий раз порывался, да ты все отнекивалась. — Свинтус все продолжает шутливо распекать упреками… Странная у нас с ним дружба — колючая.

— Ты не правильно порывался! — отвечаю. — Нужно говорить: «Я хотел бы тебя встретить. Можно?» А ты всегда ворчал: «Тебя ж еще, небось, и встречать нужно…» Конечно, я говорила: «Брось! Сама себя встречу…» Не могла ж я тебя напрягать… Я ж хорошая.

— А сейчас испортилась и смогла, да?

— Вот как раз насчет этого я и не уверенна. Только не шарахайся сразу. Скажи, я действительно тебе звонила?

Свинтус окидывает меня долгим и подозрительно встревоженным взглядом.

— Соблазняешь, выражаешь недовольство, или забыл, где машину поставил? — спрашиваю спустя время.

— Откуда знаешь, что я за рулем? — удивляется Свинтус.

— Дедукция! — хвастаюсь, — Мимо выхода, что к метро, мы уже прошли, а на такси ты ради меня в жизни не раскошелишься…

— Логично, — Свинтус, кстати, какой-то растерянный. Видно, что нечто ошеломляющее собирается показать, да не хочет так сразу рассекречиваться. Он всегда обожал устраивать сюрпризы, за что я его и любила… — Колымагу мою, ты, кстати, знать должна. — заявляет невзначай с каменной физиономией, — Я ее у твоего знакомого покупал. Так уж судьба распорядилась.

— Судьба? — замираю настороженно. — Давно это ты стал оперировать такими чуждыми и закрытыми для тебя понятиями? Судьба! — передразниваю. — Да ты ж отродясь при упоминании этого слова плевался…

— И сейчас плююсь, — для наглядности Свинтус несколько раз плюнул, нет, не под ноги себе, как во времена бойкой юности, а три раза и через левое плечо… Ой, Димочка, что творится с человеком!!! — Плююсь, но произношу. Я ж существо податливое, чужому влиянию подвластное…

Собираюсь выяснить, кто это так кардинально повлиял на моего Свинтуса, но тут вижу «колымагу» и все остальное мгновенно становится не важным.

— Только не говори, что… — запинаюсь… Вот и сюрпризы, так их, раз так…

— А че говорить? — Свинтус моментально принимает мой самый нелюбимый независимый вид. В стародавние времена, именно с таким видом, в ответ на мои, всякий раз прощальные, упреки, он заявлял свое коронное: «Не нравлюсь, не общайся со мной!» — Че говорить? Ты и так все сама видишь. Да, купил машину у твоего рокового «мистера Ха». А что было делать? Как только я надумал машиной обзаводиться и среди знакомых клич кинул, твой Артур сам мне позвонил. Поначалу в Джеймса Бонда играть пытался: «Я, — говорит, — Многое про вас знаю. И то, что автомобиль купить хотите, тоже. Я как раз одну из своих машин продаю. Посмотрите?» А мне что? Хоть как-то на тебе наживусь. Ты мне столько нервов за жизнь потрепала, что имею полное право. Ну, посмотрел. Классная машина, и цена весьма приемлемая…

Я напяливаю на губы улыбку, глазами сверкаю, на месте подпрыгиваю, разве что хвостом не виляю, хотя очень хочется. Уж слишком важно мне сейчас сделать вид, что ничего особенного не произошло. Уж слишком не хочу сорваться, и наброситься на Свинтуса, как на последнего предателя. Потому что, если наброшусь — растерзаю, и вообще никого у меня тогда не останется…