За проломленным витражом с тяжелым скрипом крыльев возник огромный горголич, в несколько раз больше того, что напал на Дом Вигов. Он был как гора, зависшая в воздухе у башни. Гигантская каменная морда целиком закрыла проем.

Над посохом Раветы затрещал, разгораясь, клубок молний. Магиня попыталась ткнуть посохом в Магистра, но опоздала, он уже был рядом и ударил ее мечом в грудь. Клинок вошел глубоко, Магистр провернул его, выдернул. Протяжно застонав, Равета с удивленным лицом повалилась на спину. Клубок света на посохе взорвался, молнии ударили в Магистра, отбросили назад, он рухнул на край стола, едва не опрокинув его, свалился на пол.

И начал вставать, опираясь на меч.

– Что происходит?! – Голос Талбера Малакота требовательно загрохотал в зале.

За эти мгновения я успел подойти к ним и теперь оказался рядом с Магистром. Горголич попробовал просунуть в зал свою громадную башку, обвалив на пол остатки железной рамы с витражом и треща каменной кладкой. Его пылающие тяжелым синим светом глазницы бездумно уставились на меня.

Магистр встал, криво улыбаясь, поднял меч и спросил:

– И что ты собираешься сделать мне этой палкой, мальчик?

– Собираюсь убить тебя, – ответил я и вонзил рукоять палицы ему в грудь.

Я метил в сердце, но попал немного выше. Темные, глубокие глаза старика стали очень большими и удивленными. Выпустив меч, он двумя руками вцепился в рукоять и с такой силой отшатнулся от меня, что вырвал ее из моих пальцев.

– Что… Но… – забормотал он, кренясь назад все сильнее, переставляя ноги, чтоб не упасть, пятясь – и все равно неудержимо падая, рушась медленно и тяжело, будто столетний дуб, чьи корни вырвал из земли особо сильный шквал.

– Подарок от старой ведьмы, – сказал я и поднял с пола костяной меч. – Нож-сумрак, ты ведь слышал о таких? Я срезал навершие палицы, расщепил ее конец и вбил рукоять ножа в щель, чтобы лезвие превратилось в наконечник. С виду – простая палка, поэтому ты не осознавал угрозы.

Магистр рухнул на спину, продолжая держаться за самодельное копье, торчащее из его груди, как короткая мачта над палубой. В тот миг, когда его спина и затылок ударились о пол, снаружи раздался громкий треск.

Наверное, если бы в моем глазу было «Око Кабала», я бы увидел много чего. Нарушившийся поток маны, завихрения умирающей магии… Но без стекляшки я лишь ощутил, как нечто незримое, что соединяло Магистра и его ручное чудовище, беззвучно порвалось. И тут же огромное тело горголича распалось. Это произошло мгновенно, словно лопнула невидимая сеть, в которой, как в мешке, лежали камни, составляющие тело чудовища. Только что гигантское тулово было цельным – а через миг оно разлетелось сотнями глыб, камней, камешков, которые градом посыпались вниз, застучав по земле у подножия башни.

Наступила тишина, только из замкового двора доносились приглушенные звуки. У стены возле витража темнела бесформенная груда, в которую превратилось тело Яноха. Ближе к трону лежала Равета Шэл, так и не выпустившая из рук белый посох, а у стола, обратив к потолку лицо, вытянулся Магистр, великий маг тверди Карг Варра.

Мои ноги подогнулись, но я уперся в пол костяным мечом и устоял. Медленно повернулся, вцепившись в край стола. Там лежала тонкая длинная косточка и стояла каменная чаша, рядом мехом книзу была расстелена шкура. Она светилась, и вдруг я понял, что изогнутые линии и пятна магического сияния складываются в карту. Вот – Арда, а вон Кривой залив, Озера Длинной Цепи, горы Гарвиана… Жирная, ярко сияющая полоска разделила шкуру напополам длинной чередой зубцов Срединного хребта. Карта Теамата Северянина мягко сияла, переливалась чудесным светом. Огромный мир, моря и океаны, острова, заливы, реки и озера… Близкие и дальние земли, знакомые и незнакомые места. К востоку от Арды, в глубине Срединного хребта, за Гарвианом, горел ярко-белый кружок. Над ним свет струился ярче, чем в других местах, играл красками. Там находится выходная точка портала?

– Магистр! Что происходит? – прозвучало прямо над головой, и я посмотрел вверх.

В воздухе висело пятно едва различимого красноватого свечения, будто слабый отблеск далекого огня. Это и есть червоточина, о которой толковал Мозгосос? Вспомнив про него, я повернулся к стене с гобеленом. Маг лежал на краю длинной дыры, оставшейся в полу после заклинания Магистра. Оно разорвало гобелен и выбило из стены несколько камней, свалившихся прямиком на Мозгососа.

– Мозг! – Я поспешил к нему. Где бы ни находился глава Дома Ментала, в их замке посреди Острова-Крепости или где-то еще, но он услышал меня, и в зале опять зазвучал его голос:

– Магистр! Брат Янох, сестра Равета! Вы слышите меня?

– Их больше нет, – ответил я, подходя к Мозгососу.

– Кто это говорит?!

Положив костяной меч на пол, я начал стаскивать камни с мага. В любой момент здесь мог появиться кто угодно, и я понятия не имел, куда нам деваться из зала. Что стало с оборотнями после того, как погиб хозяин костяного клинка? Заклятие снято, и они превратились в ничего не понимающих людей? Или, раз меч у меня, теперь я их хозяин?

У Мозгососа было по меньшей мере сломано несколько ребер. Он лежал и тихо хрипел, даже не пытаясь самостоятельно выбраться из-под камней. Освободив мага от них, я осторожно взял его за плечи, попытался приподнять.

– Кей Варра! – объявил Талбер Малакот за спиной. – Я понял, чей голос услышал. Магический Вор, ведь ты слышишь меня? Ты поверг Магистра и его колдунов? Что же, это достославное, героическое деяние. Полагаю, мы могли бы обсудить кое-что, ведь ты пока очень многого не знаешь. Слышишь меня, Кей Варра? Все это – лишь преддверие настоящих событий. Летающая машина Теамата Северянина – вот истинная цель. Сомневаюсь, что ты знаешь руны, которые способны пробудить карту. Кей Варра, ответь! Наш союз может быть выгоден для обоих!

Я не обращал внимания на голос. Стал усаживать Мозгососа под стеной, и когда это наконец удалось, он затряс головой и засипел, пуча глаза.

– Лучше помолчи, – сказал я. – Отсюда нужно как-то выбираться, но я пока не знаю…

Он засипел громче, задергал рукой, ткнул мне за спину скрюченным пальцем с раздавленным, почерневшим ногтем. Талбер Малакот что-то еще говорил, призывая меня ответить, но теперь кроме его голоса я услышал другой звук. Едва слышное шипение. Скрип.

Схватив костяной меч, я вскочил и бросился к столу.

Магистр был жив. Он вырвал нож-сумрак из груди и одной рукой зажимал рану, а второй водил над шкурой костяной палочкой, которую макнул в каменную чашу с кровью. Теперь она струйкой сочилась с тонкого конца кости.

Увидев, что я спешу к нему, Магистр навалился на стол, приоткрыв рот, стал быстрее водить костью в воздухе. Свет лежал на шкуре густым пушистым облаком, и кровь, струйкой сочившаяся с костяной палочки, не проливалась вниз, а темно-красной нитью повисала в воздухе. Когда Магистр нарисовал несколько сложно переплетенных линий, кровавые волокна образовали трепещущую темно-красную руну. Он разжал пальцы, и кость упала. Мягко покачиваясь, руна, словно сотканная из крови вуаль, опустилась на шкуру. Кровавые нити вошли в нее, вспыхнули алым, и короткий порыв ветра разошелся от стола. Я вскочил на стол, занеся меч.