— Как ты думаешь, куда они ее везут?

— В ближайшее отделение, на стоянку.

— Езжай за ними.

— Зачем тебе это?

— Кто может забрать машину, если шофер погиб?

— Родственники. Но мы же собрались к Шурке!

— Помолчи, Щепочкин, дай мне подумать. Мы должны знать, куда поставят эту рухлядь.

На удивление Веточкина, машину доставили в Сочинское управление и не скинули на охраняемой стоянке, а завезли в гараж, занимавший правое крыло здания.

Ворота гаража медленно сомкнулись, похоронив всякую надежду добраться до «форда». Лика еще не знала, что в эти ворота десятью минутами ранее въехала еще одна машина, в которой под пристальной охраной в наручниках привезли ее кумира — Вадима Журавлева. Железная пасть ворот поглотила в себя все, в чем она так нуждалась последние двое суток.

Может, и у нее проснулось чутье? От Журавлева заразилась профессиональным нюхом?

Забрать машину мог только Леня. Но рассказать ему об аварии после похорон отца у Лики язык не повернется. Тут требуется особый подход к делу и неординарное решение. Она уже точно знала, что решать проблему с багажником ей придется самой.

Что касается Шуры Шелеста, то…

Она повернулась к Веточкину.

— Бревнушкин, миленький, тебе придется сделать одно очень важное дело. Может, Маша и оценит твой порыв благородства. Сейчас всем нам грозит серьезная опасность: мне, Маше, Шуре и еще одному парню, который хочет им помочь. А может, и тебе тоже.

— Ты говоришь о тех людях в «жигулях»?

— Их гораздо больше. Шурка где-то скрывается. Как я поняла, он доверил дело Машке, а она перестраховалась и нашла себе еще одного помощника. На его месте и ты мог быть, если бы попался ей под руку. Найди их. В хижине на пляже спрятан важный государственный документ. За ним охотится местная мафия и продажные менты. Запомни: я и Вадим Журавлев знаем, в чьи руки должен попасть этот документ. Шурка догадывается об этом, но осторожничает. Пусть он меня дождется, и я ему все объясню. Мне надо закончить одно дело, и я приеду на пляж.

— А ты не фантазируешь? Какая может быть мафия в нашей стране?

— Ты же видел тех головорезов. Они нашли их гнездышко в городе, доберутся и до пляжа. Можешь добавить Шурке и даже Машке, что я и Журавлев заканчиваем операцию, начатую Виктором Зерновым. Они поймут.

— И Машке грозит опасность?

— Всем нам. К утру все должно кончиться. Но до утра надо дожить. Езжай. Времени в обрез.

— Ладно. Я все сделаю и буду тебя встречать у дороги на стройку. Так просто к пляжу не подберешься.

— С Богом! Ты отличный парень, Тихоня Веточкин.

Лика вышла из машины и хлопнула дверцей. «Кажется, все идет хорошо, — подумала она. — Как у того парня, что прыгнул с тридцатого этажа. Пролетая десятый, он тоже так подумал».

Конверт Лелика находился от нее в двух шагах. Дотянуться бы. На центральном входе ее даже не пропустят. Потребуют либо удостоверение, либо повестку с паспортом.

Начался обход здания по кругу. Лика превратилась в искусственный спутник здания МВД. Пять этажей, и все до единого окна с крепкими решетками. К гаражу не подобраться. Охраняемая стоянка, обнесенная сеткой, и электрические ворота. Тыльная сторона здания примыкала к парку и спортивным площадкам. Там вообще дверей не оказалось. Окна гаража и первого этажа находились на одном уровне. Неприступны. На третьем круге обхода Лика заметила брешь в крепости.

Только бы не вляпаться! На задней стороне здания, к которому примыкала небольшая рощица, в уровень со вторым этажом находилось квадратное окошко размером полметра на полметра. Его тоже прикрывала решетка, но не столь неприступная. Отдушина воздуховода. Точнее сказать, вентиляция, опоясывающая все здание. Такие же окошки находились и выше — через этаж. Гараж не может быть исключением — там выхлопные газы.

Думай не думай, но других вариантов нет. Ей понадобилось еще пятнадцать минут, чтобы обшарить близлежащие дворы, наворовать бельевых веревок, найти и погнуть пару кусков арматуры. Опыт побега с помойки пригодился. Она уже знала, что к чему и зачем. Крюк был крепко связан с веревкой и превратился в альпинистское снаряжение. Теперь нужно зацепить крюком решетку. Не получилось. Решила попробовать с ближайшего дерева. Тут опять пригодился горький опыт. Прежде чем взбираться на дерево, Лика сняла туфли и аккуратно поставила их под куст. Обувь в ее практике была слабым звеном. Ни один наниматель детектива не оплатит счет за дюжину туфель. Насмешка, да и только!

Взобраться на дерево не составило труда, но сук, расположенный ближе всего к решетке, сильно прогибался. Пришлось передвинуться ближе к стволу. И только с девятой попытки ей удалось зацепить решетку. Вот только вырвать ее силенок не хватило. Пришлось перекинуть веревку через сук, обмотать руки и спрыгнуть. Решетка вылетела, но и Лика грохнулась на копчик с приличной высоты. Нет, плакать она не станет. Некогда. А очень хотелось.

Сорвав решетку с крюка, она подошла к стене и запустила свое лассо вверх. Крюк оказался бумерангом, вернулся и едва не прошиб ей голову. Пришлось отойти подальше от стены. Новая попытка. Хорошо, что кабинет третьего этажа пустовал. Там не было света. Крюк выбил стекло, но зацепился.

Дальше началось новое восхождение под названием «муха по стеклу». Так девушка карабкалась босыми ногами по стене, перебирая поцарапанными руками веревку. Наконец ее ноги нырнули в вентиляционную трубу. Она скинула крюк с решетки и, учитывая опыт, взяла снаряжение с собой. В гараж тоже как-то придется спускаться. Одного не учла: головой вперед лезть удобнее, а развернуться или согнуться тут невозможно. Не подумала.

Тем не менее Лика торжествовала победу. Все хорошо! Как у того парня… Помните?

— Ерунда! — воскликнула она и скользнула в темную душную неизвестность.

Что угодно готов был увидеть шеф криминальной милиции, но только не Журавлева в наручниках в своем кабинете.

— Решили доставить к вам, товарищ подполковник, пока начальника управления нет. Куда его?

— Оставь здесь, я сам его допрошу. Ждите за дверью.

Журавлева усадили на стул в центре кабинета, и конвой вышел.

Хорош сюрприз! Он даже не слышал, что Журавлева взяли. Елистратов знал, что этот парень из Москвы, по сути, делает за него всю работу, и тешил таким образом собственное самолюбие. Теперь ему казалось, будто с него содрали погоны. Журавлев по-своему воевал с мафией. Кто во что горазд. И вот он, тупик. А как же сам подполковник? Все еще ходит в наблюдателях? Болельщик-меланхолик. На парня смотреть страшно. Изможденный, мокрый, в ссадинах, небритый. Теперь он в лапах Духонина, а Елистратов смотрит за работой дворников, сунув руки в карманы.

Кем же он себя считал до сегодняшнего дня? Холуй в погонах, перестраховщик, гроза местной шпаны, оставляющей пустые бутылки на газонах.