Рей внимательно смотрел на нее, искал какие-то признаки страха или шока, но она лишь закрыла глаза и покачала головой.

— Нет.

— Я направляю вас в изолятор предварительного заключения с тем, чтобы завтра утром вы предстали перед судом бристольского магистрата.

Ожидавшая их надзирательница сделала шаг вперед, но Рей остановил ее.

— Я сам отведу.

Он аккуратно взял Дженну за руку выше локтя и повел в женское крыло. Мягкий звук их шагов в коридоре вызвал целую какофонию вопросов, пока они шли к ее камере.

— Можно мне выйти покурить?

— А записка по моему делу уже пришла?

— Можно мне еще одно одеяло?

Рей игнорировал все это, не собираясь вмешиваться в дела сержанта изолятора, и постепенно голоса перешли просто в недовольный ропот. Перед камерой номер семь он остановился.

— Снимите обувь, пожалуйста.

Она развязала шнурки и, по очереди упираясь носком одного ботинка в пятку другого, разулась. Она поставила свои ботинки возле двери, и из них на блестящий серый пол просыпался золотистый песок. Дженна вопросительно взглянула на Рея, и он кивнул в сторону пустой камеры. Она зашла внутрь и села на синий синтетический матрас.

Рей прислонился к косяку двери.

— Что-то вы нам не договариваете, Дженна.

Она резко повернулась к нему.

— Что вы хотите этим сказать?

— Почему вы уехали оттуда?

Дженна не ответила. Она нервно отбросила прядь волос со лба, и он вновь увидел страшный шрам, шедший через все основание ее ладони. Ожог, вероятно. Или какая-то производственная травма.

— Как это с вами случилось? — спросил он, показывая на ее руку.

Она отвела глаза в сторону и не ответила.

— Что со мной будет в суде?

Рей вздохнул. Ничего ему не добиться от Дженны Грей, это было совершенно очевидно.

— Завтра состоится только первое слушание, — сказал он. — Вас попросят принять присягу, и дело будет передано в Суд Короны[10].

— А потом?

— Вам вынесут приговор.

— Я отправлюсь в тюрьму?

Дженна подняла голову и заглянула Рею в глаза.

— Вероятно.

— Надолго?

— До четырнадцати лет.

Рей продолжал следить за выражением ее лица и наконец заметил промелькнувшую тень страха.

— Четырнадцать лет… — тихо повторила она и судорожно сглотнула.

Рей затаил дыхание. На миг ему показалось, что сейчас он все-таки услышит, что заставило ее в тот вечер уехать, не остановившись. Но она отвернулась и, крепко зажмурившись, улеглась на синий синтетический матрас.

— А сейчас, если можно, я бы хотела попробовать заснуть.

Несколько секунд Рей еще стоял, глядя на нее, а потом вышел, и звук захлопнувшейся за ним двери отозвался в камере гулким эхом.

— Отличная работа! — Мэгс поцеловала Рея в щеку, как только он переступил порог дома. — Я все видела в новостях. Ты был прав, когда не бросил копать то дело.

В ответ он пробормотал что-то невразумительное, до сих пор обеспокоенный поведением Дженны.

— А начальница твоя довольна расследованием дела о ДТП с наездом на ребенка?

Рей прошел за Мэгс в кухню, где она открыла банку горького пива и сама налила ему в бокал.

— Она в восторге. Оно и понятно: обращение по поводу годовщины инцидента было ведь ее идеей… — Он криво усмехнулся.

— Ты переживаешь из-за этого?

— Да не особенно, — ответил Рей. Он сделал большой глоток пива и, удовлетворенно вздохнув, поставил бокал на стол. — Если расследование проведено должным образом и у нас есть результат в виде дела, доведенного до суда, уже неважно, кто получит признание за выполненную работу. К тому же, — добавил он, — всю самую тяжелую работу выполнила Кейт.

Возможно, ему это показалось, но, похоже, упоминание Кейт вызвало у Мэгс скрытое негодование.

— Как думаешь, столько дадут Грей в суде? — спросила она.

— Лет шесть-семь, наверное. Зависит от судьи и еще от того, захотят ли они сделать этот процесс показательным. Когда в деле участвует ребенок, всегда присутствует эмоциональная составляющая…

— Шесть лет — это очень мало, практически ничего.

Рей понял, что она думает о Томе и Люси.

— Кроме тех случаев, когда шесть лет — бесконечно долго, — пробормотал он себе под нос.

— Что ты имеешь в виду?

— Есть во всем этом что-то странное.

— В каком смысле?

— Нам казалось, что в этой истории есть что-то, о чем она умалчивает. Но мы уже предъявили ей обвинение, так что теперь все, с этим закончили: я давал Кейт столько времени, сколько мог.

Мэгс жестко взглянула на него.

— Я думала, что ты руководил расследованием. Выходит, это Кейт пришло в голову, что за этим кроется что-то еще? Именно поэтому вы отпустили Грей под обязательство вернуться?

Рей непонимающе взглянул на жену, удивленный резкостью ее тона.

— Нет, — медленно сказал он. — Отпустил ее я и сделал это потому, что видел на то веские основания, чтобы выиграть время на установление новых фактов и убедиться, что мы задерживаем того, кого нужно.

— Спасибо, что объяснили, ДИ Стивенс, я и не знала, как это работает. Может, я и провожу свои дни, таскаясь повсюду с детьми и собирая им завтраки в школу, но когда-то я была констеблем, так что прошу не разговаривать со мной так, будто я совсем уж тупая!

— Прости. Виновен по всем пунктам обвинения.

Рей шутливо поднял руки, словно сдаваясь, но Мэгс даже не улыбнулась. Она намочила салфетку под краном горячей воды и принялась протирать кухонные поверхности.

— Я просто удивлена, вот и все. Эта женщина исчезает с места происшествия, скрывает где-то свою машину и сама прячется черт знает где, а когда через год ее все-таки находят, во всем признается. Мне кажется, тут все ясно как божий день.

Рей постарался скрыть раздражение. Сегодня был тяжелый день, и все, чего ему сейчас хотелось, — это посидеть с пивом и расслабиться.

— Тут все-таки есть еще что-то, — сказал он. — Я доверяю Кейт, у нее хорошая интуиция.

Он почувствовал, что краснеет, и подумал, не слишком ли рьяно защищает Кейт.

— Да что ты говоришь? — напряженно сказала Мэгс. — Какая Кейт молодец!

Рей тяжело вздохнул.