— Ты чего творишь, Самиран? — безжизненным голосом спросил Ио. — Это общие кристаллы. Их нельзя трогать без разрешения Маджи.

— Мы должны догнать акраб низких и спасти Эхну!

— Я считаю, что мы должны вернуться к небесным стражникам.

Я торопливо рассказал, что произошло на крыше. И как нелегальные сборщики демонической муки оказались целым отрядом низких воинов.

— Чепуха какая-то, — отозвался Ио Варека. — У низких нет акрабов, которые могут допрыгнуть до Дивии.

— Есть, ты его видел. Он очень медленный и уродливый, но он есть. И сейчас он уносит Эхну неизвестно куда! И ещё у них был сильный гракк.

— Низкие не осмелились бы выпустить в наш город творение грязи.

— Да почему не осмелились бы? Именно это и произошло!

— Это значит, что низкие начали бы с нами войну. А они не начали. Они покоряются нам и выполняют все приказы.

— Пока мы тут спорим, непокорные низкие улетают всё дальше и дальше. Поэтому — в погоню за ними, восьмой!

Я специально назвал Ио по числу в иерархии отряда, чтобы припугнуть.

— Конечно, ты сейчас самый старший. Но мы нарушим приказ Илиина Раттара.

— Маджа уже его нарушила. Было бы глупо сдаться сейчас. Вперёд, восьмой!

— Но мы всего лишь подручные… Как мы будем воевать с целой башней низких?

— Легко. Мы их почти всех покрошили. Только гракк немного испортил победу. Но у них больше нет гракков в башне.

На безжизненном лице Ио появилось что-то вроде сомнения:

— Ну не знаю… Нас всего двое… И я плохо владею кинжалами…

— Ты не будешь драться, — заверил я. — Ты искусный водитель акраба, твоё место здесь.

— Получается, ты нападёшь на них один? — уточнил Ио. — Без меня?

— Таков Путь.

Эта глупая фраза убеждала многих дивианцев. Убедила и этого парня.

Ио уважительно закивал головой и даже выпрямил спину:

— Ну, давай, попробуем. Хотя наш акраб не поднимется туда, где акраб низких.

Я щёлкнул пальцем по шкатулке на своём поясе:

— Использую кристалл светлого озарения «Ускользающий Свет». Доберусь до них на луче света. Просто доставь меня как можно ближе.

Ио кивнул и нажал пальцами на деревянную панель, как пианист, берущий сложный аккорд.

Наш старенький акраб задрал нос. Натужено скрипя досками и хлопая створками ворот, начал набирать высоту.

Каменная башня продвигалась такими же рывками, как раньше: пять секунд паузы — рывок. Снова пауза и рывок. Эта периодичность полёта и помогла нам нагнать их.

Наш акраб перестал набирать высоту, достигнув предела. До каменной башни оставалось ещё метров пятьдесят вверх.

— Готов? — спросил Ио.

Я пробрался к воротам и сложил узоры «Ускользающего Света»:

— Готов.

Ио завалил акраб набок и развернул его так, чтобы ворота указывали на башню. Ведь телепортироваться по лучу света можно только по прямой.

Раньше я никогда не использовал «Ускользающий Свет», хотя и много читал о нём в скрижалях. Сейчас это любопытство пригодилось.

Внутренний Голос напомнил мне особенности работы этого озарения, и предупредил:

«Сие озарение препятствует возвращению силы других твоих озарений».

— А именно?

«Живая Молния», «Удар Молнии» и «Проворство Молнии».

— Ясненько.

Я сложил три узора «Ускользающего Света». По расчётам должно хватить.

Сосредоточил зрение и внимание на том проломе в башне, который ранее образовался после моего «Удара Молнии». В ушах у меня зашумело, а потом наступила полная глухота. Весь мир размылся, превратился в бешено вращающийся вокруг меня туннель. В конце этого туннеля, выпукло, словно под микроскопом, торчали камни разрушенной стены.

Я шагнул вперёд и ухватился за камни, которые были очень далеко от меня, но теперь оказались на расстоянии вытянутой руки.

Вспышка. Туннель растаял, а я со всей силы впечатался лицом в каменную стену. Благо шлем — и без того покорёженный в битвах — выдержал. Мои обмотанные тканью пальцы ухватились за каменные выступы. За мгновение я оказался сразу там, куда смотрел.

Вскарабкавшись на камни, спрыгнул в пролом.

Внутри башня низких воняла зоопарком. Вероятно, это из-за гракка. В центре башни, словно некий стержень, шла узкая прямоугольная шахта. Она сложена не из грубого чёрного камня, как наружные стены, а из гладких серых плит, похожих на бетон. Шахта поднималась до самой крыши, а вокруг неё расположилось четыре или пять этажей. Между деревянным полом этажей и стенами башни оставался большой зазор, в котором шумели потоки восходящего воздуха.

На том этаже, куда я телепортировался, никого. Всюду разбросаны кровавые тряпки, заваленные камнями. И несколько сплющенных металлических кувшинов. Демоническая мука высыпалась из них и летала в воздухе, отравляя каждый мой вдох.

Башня задрожала и совершила ещё один рывок. Я едва удержался на ногах.

Стараясь не дышать наркотической мукой, подбежал к гладкой стене шахты. На ней — деревянная лестница, привязанная к деревянным колышкам, вбитым между плитами.

«В задницу ваши лестницы» — решил я.

Расправив крылья, шагнул в зазор между этажами и стеной. Поток ветра подхватил меня и подбросил вверх.

Вспорхнув на этаж выше — убрал крылья и прислушался. Сверху доносились стоны и крики раненых. Иногда их перекрывали громкие разговоры на языке, который звучал неразборчиво, словно собачий лай.

На этом этаже тоже никого. Почти весь он заставлен металлическими кувшинами с деревянными крышками. Мука тут не летала, поэтому можно дышать свободно.

Каждые три-четыре секунды башня делала рывок, стены тряслись, а кувшины стукались друг об друга, издавая гулкий чугунный звон.

Как я понял, все выжившие низкие собрались на верхнем этаже, там, где шахта заканчивалась. Там же, вероятно, находился и водитель акраба.

* * *

Я вытащил из-за спины мочи-ку и зачем-то проверил, надёжно ли вставлен кристалл «Удара Грома» в гнездо? Он был хотя и яркого уровня, но всего на одно использование.

Заодно проверил состояние Линий. Дух тоньше обычного и не слишком яркий: мне нужен отдых. Линия Тела тоже не блистала яркостью и слегка, очень редко, подрагивала. Только Моральное Право сохраняло своё непоколебимое спокойствие.

Все боевые озарения активны, хватит на одно использование. «Призыв Зверя» и «Ледяное Копьё» я никогда ранее не использовал, но опять же много читал о них в скрижалях. Ну и видел, как их применяли учителя и другие ученики Дома Опыта.